ТУБ есть.

— Какой ТУБ? — опешил Квазик. — Настоящий?

— Самый правдашний… ТУБ, подойди к нам, пожалуйста! Познакомься.

Квазик отступил на шаг и заложил руки в карманы штанов.

— Ты почему не хочешь подать ему руку?

— Еще чего. Разве ты здороваешься с автомойщиком?

— У автомойщика рук нет, а у ТУБа есть. И он умный. Он все понимает, только мало говорит. ТУБ, ты на него не обижайся, он всегда такой грубиян. Он даже девочкам грубит.

Квазик самолюбиво вспыхнул.

— А что ты ему объясняешь. Ничего он у тебя не поймет. Он же машина, самая обыкновенная машина. Я их сколько у отца видел. И не таких развалюх, хромоногих.

— …ногу повредил… — хотел объяснить ТУБ.

Но Квазик его тут же перебил:

— Что у нас будет делать этот комод?

— А что такое — комод?

Но Квазик не знал, он слышал это слово от матери, по интонациям догадался, что это что-то презрительное.

— Наверное, плохое что-нибудь, — заключила Космика, — Разве ты хорошее скажешь. А ТУБ будет у нас преподавать космотехнику.

— Ну?

— Конечно… Вот он на уроке тебя спросит: «Квазик, скажи, пожалуйста… — Космика чуть подумала, — скажи, пожалуйста, сколько времени нужно «Селене», чтобы долететь до Марса?»

— «Селена» на Марс не летает.

— А если полетит.

Конечно, Квазик этого не знал.

— Он скажет: «Садись, Квазик, очень плохо».

— А он сам-то знает?

— Сколько, ТУБ?

— …две тысячи восемьсот сорок часов…

— Понял?

— Ну и что? — не сдавался Квазик. — У него же — программа. Это как в справочнике, все уже записано. А не по программе, так он так… МДД и все.

— Как-как?

— МДД — механический дурак дураком.

— Вот как! — сказала Космика. — Воображала ты. Воображала и грубиян. Ты думаешь, сам по себе стал такой умный? Тебя тоже программировали. Тебя вон сколько лет программировали, а ты все БДД.

— Это что за БДД?

— Биологический дурак дураком!

И они поссорились…

Алешкин познакомил ТУБа с детьми на очередной секции ЮКО. Пожалуй, они не очень удивились. Дети механизированного века, чей быт до предела был насыщен всевозможными автоматами и механизированными игрушками, они уже привыкли ко всему и ТУБа приняли как очередное произведение автоматики, как большую автоматическую куклу. А сложность устройства квазимозга и работа киберлогики еще не воспринималась ими осознанно и поэтому не вызывала особого удивления тоже. И уж совсем мало, кто из них принял его с такой симпатией, как Космика…

Но специальным знаниям ТУБа все отдавали должное, в космотехнике он разбирался. И слава Квазика стала меркнуть.

Особенно после того, как Плеяда Сафронова — мать ее работала штурманом на «Селене» — принесла на секцию автовизир для определения курса корабля в Малом Космосе. Это был не очень сложный, по тем временам, инструмент. Алешкин упрощенно объяснил его работу и ушел по своим делам. Автовизиром тут же завладел Квазик… и тут же запутался.

Тогда Космика пригласила ТУБа.

Конечно, ТУБ знал автовизир, еще бы! Он сразу определил, под каким углом нужно развернуться, поднимаясь с площадки школы, чтобы попасть на Посадочную Станцию Космодрома. Этого Квазик сделать уже совсем не мог.

Космика торжествовала;

— БДД! — сказала она Квазику и показала ему язык…

Тогда Квазик решил восстановить свою расшатавшуюся репутацию и принес в школу ракету.

Это была большая, почти метровая ракета, он сделал ее по описанию в «Юном Технике», только размеры увеличил, для большего впечатления. Формулу изменения мощности двигателей при изменении размеров ракеты он, конечно, еще не знал…

А так как школьную площадку запрещалось использовать как космодром, он принес ракету конспиративно.

Члены секции были оповещены заранее и собрались за баскетбольной площадкой. Было учтено, что Алешкин в эти часы отсутствует, а Евгения Всеволодовна занимается в оранжерее и не может им помешать.

Космика не могла не прийти.

Запуск ракеты! Это же так интересно… Даже ТУБ такое сделать бы не сумел.

Квазик установил ракету на песчаной горке, привернул провода к пускателю. Солидно — как и полагается Главному Конструктору — заметил Космике:

— Отойди подальше. А то еще под стартовую струю попадешь.

Ребята спрятались за решетчатую баскетбольную стойку. Главный Конструктор положил палец на кнопку пускателя и начал отсчет:

— Десять, девять, восемь… Плеяда, отодвинься за стойку… семь, шесть, пять.

И тогда на площадке появился ТУБ. Ничего не говоря, он прошел мимо ребят, мимо замолчавшего от неожиданности Квазика и быстро отсоединил от ракеты провода.

Квазик кинулся к нему.

— Ты… ты что?

— …ракета… опасно… — сказал ТУБ.

— Дай сюда!

Квазик выдернул у него провода и привернул обратно к ракете.

ТУБ отступил на шаг.

— Шесть… пять… — продолжал Квазик.

Тогда ТУБ быстро протянул руку и выдернул у Квазика пускатель.

— …нельзя… — хрипнул он.

Квазик попытался отобрать у него пускатель, но с таким же успехом он мог бы остановить, скажем, ковш экскаватора. И тогда он разозлился окончательно.

— Идиот метапластиковый!.. Отдай сейчас же!

Это был приказ. ТУБ вернул пускатель.

— Пошел отсюда!

И Квазик пнул ТУБа ботинком.

— Не смей! — закричала Космика. — У него нога больная, а ты по ней пинаешь…

Или Квазик сам нечаянно нажал кнопку пускателя, или от дерганий и толчков замкнулись контакты— из ракеты хлопком вырвался сноп пламени. Она подскочила и тут же завалилась набок. Но двигатели ее продолжали работать, и метровая сигара змеей заметалась по двору, грохоча и разбрасывая искры и клубы зеленого дыма.

Ребята не знали, куда бежать, ракета металась так стремительно. Они спрятались за решетчатую ферму.

Двор мгновенно наполнился чадом и дымом.

Из оранжереи выскочила Евгения Всеволодовна. Но она ничего не могла разглядеть и ничем не могла помочь. На пути мечущейся ракеты встал ТУБ.

Первый его бросок не достиг цели, поврежденная нога замедляла движения, и ракета промчалась мимо, обдав его искрами и жаром пламени. Но что ему могло сделать пламя какой-то игрушечной ракеты! Вот только для детей, прижавшихся возле фермы, оно могло оказаться смертельным…

Ракета пошла прямо на ТУБа, он упал на нее плашмя, ухватил рукой за стабилизатор.

И тут она взорвалась.

Весь двор, все вокруг заволокло пылью, дымом, крупными хлопьями сажи.

Евгения Всеволодовна ощупью пробралась к ферме. Но из ребят никто не был обожжен, только лица и одежды были покрыты пятнами сажи и пыли.

— ТУБ! — плача твердила Космика. — ТУБ…

Дым осел, и тут все увидели поднявшуюся с земли массивную фигуру. В руках он держал стабилизатор — все что осталось от взорвавшейся ракеты. Что мог сделать его броневому корпусу какой-то игрушечный взрыв…

Побледневший Квазик стирал с лица жирные пятна копоти.

ТУБ протянул ему обломок стабилизатора.

— …двигатели слабые… — сказал он.

Ребята молча и восторженно смотрели на ТУБа. Космика