Тогда они и стали работниками начальной школы Космопорта.

Все-таки все здесь было рядом, можно было встретиться на Космодроме со старыми товарищами, проводить их в очередной полет. А то и самим при случае слетать на Посадочную Станцию — двести километров над Космодромом — и оттуда еще раз взглянуть в черное, страшное и незабываемое небо Большого Космоса.

Этим летом Алешкин и Мей отдыхали на Гавайях, купались в тихоокеанском прибое и вспоминали Джека Лондона. Потом Мей улетела к родителям в Англию. Алешкин вернулся домой, в школу.

До начала- занятий оставался еще месяц, но дль ребят, уже вернувшихся из летних поездок, в школе работали две секции.

Алешкин руководил секцией ЮКО — Юных Космонавтов. Секцию ЮНА — Юных Натуралистов — вела Евгения Всеволодовна.

Если себя Алешкин каким-либо особенным работником школы не считал, то Евгения Всеволодовна была, по его мнению, весьма заметной величиной. Известный в стране биолог, она в свое время заведовала Институтом Бионики под Москвой. Для своих сорока восьми лет она выглядела молодо, если бы не ее пепельносветлые волосы. Поседела она в один день, после аварии опытного реактора на антиводороде… тогда от ее сына и его жены — инженеров-атомщиков — осталось облачко раскаленного газа.

Евгения Всеволодовна оставила свой институт, забрала осиротевшую внучку Космику, приехала сюда, в городок и стала преподавать биологию в начальной школе.

Она развела небольшую оранжерейку при школе и воспитывала у детей повышенную любовь и уважение ко всему живому, существующему на земле. Алешкин понимал ее и сочувствовал ей. Евгения Всеволодовна так и сохранила недоверие к технике. Соглашаясь с необходимостью технизации, она все же считала, что человечество сотворило себе злого бога из стали, алюминия и пластмасс. Еще совсем недавно победоносное шествие этого бога принесло столько вреда беззащитной Природе, что ее пришлось срочно спасать от окончательного уничтожения строгими законами. За выполнением законов следили особые Инспекторы. Из всех своих прошлых титулов и званий Евгения Всеволодовна оставила должность Инспектора и в свое время запретила Космопорту — первому Космопорту страны! — строительство автодороги к радиомаякам, так как трасса ее прошла бы через посадки гибридных кипарисов. Управление Космопорта обратилось с жалобой в Совет Республики, и тем не менее дорогу пришлось вести в обход кипарисовых насаждений. А начальник техслужбы Космопорта Бухов получил выговор за пренебрежительное отношение к требованиям Инспектора и сейчас еще холодно раскланивается с Евгенией Всеволодовной.

Внучке Космике было шесть лет, она училась в первом классе, посещала секцию ЮНО, и любимой ее игрушкой была модель планетного вездехода…

2

Часто говорят: «все началось с того…», так же мог сказать и Алешкин. Все началось с того, что Квазик Бухов принес в школу «черепашку».

Это была обычная «черепашка» — автомат для забора поверхностных проб на трудных планетах. Достать ее Квазику оказалось совсем несложным делом — как уже говорилось, отец его заведовал техслужбой Космопорта.

Алешкин Бухова знал хорошо, они вместе летали на Венеру. Знал и его жену, которая работала в единственном на весь городок ателье женской модельной одежды. Жена Бухова была самой красивой женщиной в городке, в ее жилах текла кровь ее буйных предков, каких-то восточных князей.

Квазик пошел в мать. Он учился в третьем классе и считал себя выдающейся личностью в секции ЮКО.

«Черепашка» была списана из-за неисправности в регуляторе двигателей. Бухов, ничуть не беспокоясь, передал ее сыну, для показа на занятиях секции. На всякий случай, он вынул из «черепашки» предохранители, с обычной для отцов наивностью полагая, что сынок не сумеет запустить ее без помощи руководителя.

Когда Квазик прибыл на секцию ЮКО с «черепашкой», засунутой в школьный портфель, Алешкин некстати задержался дома — его вызвала Мей по интервидео.

Квазик решил начать без него.

«Черепашка» походила на половинку большого арбуза. Под панцирем из метапластика имелись две гусеницы для передвижения, клешня для забора легких проб и цилиндрический алмазный бур для скалистого грунта. Кибернетическое устройство с несложной программой управляло ее действиями.

Все это Квазик рассказал ребятам за пять минут. Его выслушали со вниманием — сколь ни мало Квазик знал о «черепашке», все же он знал куда больше, чем его слушатели.

— А как она двигается? — спросила Космика.

Вот этого Квазик показать не мог. «Черепашка» лежала на полу, поблескивая панцирем, загадочная, но неподвижная. Интерес к ней, а заодно и к лектору начал быстро угасать. И тут Космика произнесла роковые слова:

— Жаль, что ты не можешь ее запустить.

Квазик самолюбиво насупился и достал отвертку.

Он оказался более сообразительным, нежели о нем думал отец. Да еще ему и повезло, он сразу наткнулся на место, где стояли предохранители. Все остальное уже не составляло проблемы, и «черепашка» зашевелила клешней, поползла по проходу, мягко шелестя гусеницами. Потом остановилась, затряслась, заскрежетала… и когда продвинулась дальше, то на пластиковом полу все увидели круглое отверстие — она взяла первую пробу.

Зрители восторженно загудели.

Кое-кто усомнился по поводу места для такого эксперимента… но это же так интересно! А «черепашка» остановилась возле ножки стола, попробовала ущипнуть клешней, а затем выдвинула свой алмазный бур. Посыпались опилки, и стол осел набок.

— Ух ты! — восхитилась Космика.

Но «черепашка» тут же развернулась и ухватилась клешней за носок сандалии Космики.

— Ой-ой! — закричала она. — Палец, палец…

Космика испуганно дрыгнула ногой, «черепашка» сорвалась, ударилась о стол, мотор у нее загудел, набирая обороты, и она стремительно помчалась по проходу.

Зрители забрались на столы. Квазик кинулся выключить разогнавшуюся «черепашку», но она уже выскочила в коридор.

Виктория Олеговна работала в школе уборщицей, и Алешкин считал ее, после Евгении Всеволодовны, второй достопримечательностью школы. Мало того, что она отлично выполняла трудные обязанности уборщицы. Виктория Олеговна была кандидатом медицинских наук, лауреатом премии имени Пирогова, научным сотрудником лаборатории термозащиты при Космопорте. В школу пришла для разгрузки, отдохнуть от умственной работы— в лаборатории с нетерпением ждали ее возвращения.

Сейчас она неторопливо шествовала по коридору, несла в кабинет директора графин с холодным апельсиновым напитком.

«Черепашка» выкатилась прямо ей под ноги.

Виктория Олеговна оторопело остановилась, приглядываясь к непонятному существу, которое по-собачьи принюхивалось к ее ногам, и вдруг крепко поймало ее за каблук.

Тогда Виктория Олеговна деликатно ойкнула, уронила на пол графин и схватилась за сердце.

Трудно сказать, как бы дальше развивались события, но тут разом подоспели и Квазик и Алешкин. Черепашку выключили. Алешкин подхватил обмякшую Викторию Олеговну. Восстановить ход событий