…

На Чёрном рынке я посетил дядю Мотла, которому передал ещё шестьдесят тысяч как за уже исполненные заказы по оружию, так и за новые, включая обещанные им ещё два пулемёта. Потом зашёл к Канцлеру.

— Не хотите ко мне в каганат?

— Ой, Аркадий, уж лучше Вы к нам. У Вас там война и сквозняки.

— Тоже верно, как порядок будет, тогда оборудую Вам хороший офис, может быть смогу переманить.

— Ну что, какой заказ на сейчас?

— Пока ничего, просто зашёл, давно не виделись.

— О, старик доволен таким вниманием! Er hat einen Kater!

— Ээээ. Как скажете.

* * *

— Здравствуйте, — протянул я, держась за спинку стула у стола совещаний, — господин Грыков.

Коммерческий директор компании VTL-expedition поёжился.

— Признаться, Аркадий Ефимович, не ждал Вас так рано… до распределения дивидендов ещё полтора месяца. Или всё же наши опасения оказались верны, и Вы хотите продать контрольный пакет акций нашей… Вашей компании?

— Сан Саныч, ну чего сразу пессимистично? У Вас же всё работает?

— Скажите, как есть, не пугайте старика! — Грыкову было ненамного больше сорока, это он прибеднялся.

— Не буду. Но вопросы есть, даже скорее задачи.

— Изволите Вас угостить чаем?

— Ну давайте, почему бы и нет.

— Чай… он располагает к общению, к конструктиву.

— Ну, — взяв чашку, начал я, — есть некоторый конструктив. Помните, я говорил про расширение географии работ?

— Куда и что надо отвезти?

— К примеру, порт-Николай.

— Ээээ… Извинения мои, но не знаю, где у нас такой…

Я встал и подошёл к карте.

— Вот.

— На карте ничего.

— Устарела, порту несколько месяцев и так уж вышло, что принадлежит он мне.

— Так. Стоит задача что-то довезти нашим транспортом до порт-Николая?

— Ну, допустим так.

— Что везём?

— Для примера, нефтепродукты.

— У нас есть малый танкер. Он сейчас на Каспии, грузится, чтобы идти в Тобольск. Но давайте посчитаем.

Грыков отошёл в сторону и достал непонятную мне штуку, вроде массивного медиатора для игры на гитаре.

— Это курвиметр, для измерения расстояний.

Настроив курвиметр, он стал вести его по карте.

— С речным транспортом оно как? Они же плывут по рекам, выбор у них крайне невелик, это же не море, не дороги. Считаем.

По мере того как он вёл, лицо его становилось всё более и более вытянутым.

Маршрут курвиметра прошёл от Кустового, через Курган, Тобольск, по Иртышу, потом всё дальше и дальше на север.

— Мы севернее Демьянска не бывали никогда.

Но курвиметр тем временем вёл его до слияния Оби и Иртыша, там, где должен быть Ханты-Мансийск, но тут на карте его не было.

Какое-то время курвиметр бродил по северам, прошёл мимо крошечного Каргасок и мучительно долго спускался к Новосибирску, а уже оттуда до Барнаула и Бийска, чтобы добраться до сделанной ручкой точки на карте — порт-Николая.

— Итак, босс, я с прискорбием сообщаю, что пациент, как постоянно и раздражающе шутит мой врач, скорее мёртв, чем жив.

— Сколько, то есть, километров?

— Показало, а это очень примерно и не основание для расчётов, в только для разговоров, три тысячи триста километров. Танкер идёт пятьдесят-семьдесят километров в сутки.

— Сколько выходит дней в пути?

— Пу-пу-пу. Если по пятьдесят, то шестьдесят шесть дней в пути. А реально больше, по незнакомому маршруту ему придётся красться и по десять-двадцать километров в сутки. Это если проигнорировать тот факт, что так далеко на север наши суда никогда не ходили.

— А чьи ходили?

— Ничьи, там только рыбаки ходят. Получается, что время в пути три-четыре месяца. А поскольку в наше короткое сибирское лето надо очень много чего успеть…

— Реки скуёт льдом?

— Ну, мы же не в Южной Америке. Конечно скуёт, придётся ждать полгода. И это если судно не потонет, напоровшись на мель по незнакомому фарватеру. Не попадёт в ледовую ловушку. И найдётся капитан, который не положит мне на стол заявление об увольнении при таком маршруте.

— Мда. На грани фантастики?

— За гранью. Танкер не принято гонять больше полутора месяцев без технического обслуживания. А тут запустить его в путь на полгода! Это нереально. Голову мне на плаху кладите, Аркадий Ефимович, секите мечом, хотите — увольняйте… Но это нереально. Там только рыбаки плавают.

Я вздохнул.

— У меня ситуация такая, Сан Саныч…

— Какая? — осторожно спросил он.

— Не так много техники в порт-Николае, но с каждым днём её становится всё больше. Плюс там есть «козлики» прожорливые… Не важно, что за техника, но она тоже жрёт топливо, как прапорщик дармовую водку. Плюс самолёт, который летает чуть ли ни каждый день. Плюс у меня французская авиация. Короче, город потребляет топливо.

— А как же Бийск?

— Там есть неплохая нефтебаза, которая готова нарастить поставки и поставлять мне. Но…

— Доставка? А местные? Там же есть свой флот?

— Есть-то он есть, но как бы… там есть торговцы. Возят они бочками, но возят как? Они не перевозчики, они торговцы. Они покупают бочку за сто, продают за триста тридцать.

— То есть, наживаются.

— Называйте как хотите. Просто доставкой они не занимаются. И да, я пока что покупаю, трачу кучу денег, но покупаю. А мне нужна доставка. В первую очередь нефтепродуктов.

— А ведь Вам ещё боеприпасы нужны, у Вас же там, говорят, война. Продукты, медикаменты…

— Ну, патроны мы и сами делаем, продуктами запаслись. Короче самая острая проблема — это топливо. И чем больше я разгоняю маховик войны, тем больше у меня дизельных электростанций, походных печей на солярке типа «шмель», керосиновых ламп. Ирония в том, что я и каган — совладельцы нефтеперерабатывающей фабрики.

— Это для которой мы возим?

— Да, они работают в том числе на Ваших доставках и там всё налажено.

— Видите, какая тонкая штука логистика!

— Да, едрён бульён, — я с раздражением поставил чашку. — Вижу. Жаль, что Вы мне не можете помочь. Наказывать я Вас, конечно, не буду, но опечален.

— Ну, печаль — это не к результату. Скажите, задача стоит в том, чтобы доставить нефтепродукты?

— Ну да, я так и сказал.

— А если берётся малая лодка, такая как у рыбаков местных, грузится бочками и на простом моторе, дыр-дыр-дыр. Там