Затем он осторожно уложил Майю обратно на землю.

– Жарко…

Ван снова пощупал лоб девушки. Жар усилился. Он должен был во что бы то ни стало сбить температуру. Тяжело вздохнув, серпаи вытянулся на земле рядом с Майей, надеясь, что прикосновение его ледяной кожи поможет волчице побороть лихорадку. Стоило ему улечься, как Майя, впавшая в полубессознательное состояние, тут же прижалась к нему.

– Тебя не учили, что нельзя так близко подходить к серпаи, дурочка? – пробормотал Ван, осторожно сдвигая белые волосы девушки, щекотавшие ему грудь. – Ты и впрямь безнадёжна.

* * *

Майя проснулась с опухшими от слёз глазами. Нога болела, а голова, казалось, была готова взорваться.

– Проснулась, наконец?

Лицо Вана почти касалось её лица.

Резко высвободившись из его объятий, Майя отпрянула и зарычала. Волчица внутри неё металась и яростно выла: «Осторожно! Серпаи! Опасность!»

– Эй, успокойся, ладно? Я прижался к тебе лишь затем, чтобы сбить температуру. У тебя была лихорадка.

Ван улыбался. Майя же замерла, поражённая. С такого расстояния было видно, как в сиреневых радужках серпаи вспыхивают переливающиеся искорки. Это было так красиво, что на миг волчице показалось, будто сама создательница миров нарисовала глаза змея своей самой тонкой и мягкой кистью.

– Как ты? У тебя странный вид. Ты голодна? Хочешь чего-нибудь съесть?

Майя недоверчиво уставилась на Вана и, к своему величайшему изумлению, поняла, что не видит в выражении его лица ни скрытых мотивов, ни враждебных намерений.

– Да, всё в порядке, просто непривычно вдруг видеть тебя таким добрым, – наконец выдавила она.

Ван мысленно вздохнул. Он и сам не понимал, что на него нашло.

– Дело не в доброте, а в осторожности. Твой приятель Бреган сказал, что убьёт меня, если с тобой что-то случится. Забыла? – фыркнул он.

Майя возвела глаза к небу. Она прекрасно знала, что Вану целиком и полностью плевать на угрозы Брегана и что серпаи никогда и никого не боялся.

– И потом, – добавил Ван, – одну из вас я уже потерял, так что…

Он умолк, видя, как задрожали губы Майи.

– Где… Где она?

– Тут недалеко, – уклончиво ответил змей.

Ёкаи, в отличие от людей, не устраивали похорон и не покрывали могилы цветами. Они не пели песен, чтобы попрощаться с умершими. Вместо этого они поступали так, как и все звери в дикой природе: оставляли тела насекомым и падальщикам, дабы те могли продолжить свой путь в вечном круговороте жизни.

– Хочешь её увидеть? – спросил Ван.

Майя несколько секунд размышляла, затем покачала головой. Ей хотелось запомнить смеющуюся, улыбающуюся Клеа, которая поддразнивала её и играла с ней, а не холодное неподвижное тело, распростёртое на прелых листьях.

– Хорошо. Если ты уже в состоянии идти, нам лучше двигаться дальше, – сказал Ван, поднимаясь на ноги.

– Я не уверена, что… Думаю, мне нужно превратиться…

Ван кивнул. В зверином обличье ёкаи выздоравливали в пять раз быстрее, чем в человеческом, к тому же были гораздо менее уязвимы. Вану не хотелось, чтобы с волчицей случилось ещё что-нибудь – во всяком случае, пока он за неё отвечает.

– Идём.

26

Были сумерки. Дул лёгкий ветерок, освежая покрытую испариной кожу Нэл, Кука и Брегана, однако жара не спадала. Ёкаи могли думать только о воде и о своей жажде.

– Бреган, смотри! – воскликнул Кук.

Он указал на нескольких лошадей, связанных верёвкой. Чуть в стороне от них люди соорудили удивительную конструкцию, состоящую из двух положенных на землю деревянных жердей и натянутого между ними куска брезента – с её помощью лошади могли везти груз так, чтобы он не утопал в песке.

– Бедные животные скоро умрут от жажды, – вздохнула Нэл.

– Ага, и не они одни, – тоже вздохнул Кук, утирая взмокший от пота лоб.

– Наверное, люди уже близки к цели, – сказал Бреган.

Он всматривался вдаль, но ничего не видел. Вокруг, куда ни глянь, были только дюны, дюны и ещё раз дюны, озарённые заходящим солнцем.

– Подождите, у меня под ногами что-то странное. Чувствуете? – сказала Нэл.

Опустившись на колени, она стала разгребать песок ладонями. Под ним оказалось множество кусочков желтоватого стекла, смешанного с песчинками.

– Стекло? – удивился Кук.

– В этой части пустыни его полно. Знаете, что это значит? – спросила Нэл.

Кук тяжело вздохнул и покачал головой. Из разговоров с Нэл он успел узнать, что рапаи питает страсть к наукам и изучает их по древним книгам. Двуногим было запрещено читать эти труды, составленные учёными древних людей, зато ёкаи – и особенно рапаи – хранили их едва ли не с благоговением. Многие книги от времени стали непригодны для чтения, а некоторые и вовсе были написаны на незнакомых языках, но птицы склонны беречь в душе любые воспоминания. Они любят учиться и получать знания столь же скучные, сколь и бесполезные.

– Это значит, что здесь было настолько жарко, что песок переплавился в стекло, – пояснила Нэл.

– Хочешь сказать, был пожар? Посреди голой пустыни? – медленно произнёс Бреган.

Нэл свела аккуратные бровки. У неё имелась и другая теория на этот счёт, но эта догадка была куда более мрачной…

– Не пожар, нападение. Думаю, когда-то древние люди выбрали это место в качестве мишени.

– Извини, что встреваю, но, по-моему, ты просто перегрелась на солнышке, – насмешливо сказал Кук.

Нэл выгнула бровь.

– А по-моему, тебе следует больше интересоваться историями о древних временах. В них говорится об оружии, с помощью которого древние уничтожили свой мир.

Бреган посмотрел на девочку с любопытством. Как и большинство ёкаев, он слышал о войнах, в ходе которых люди разделились. Вроде бы всё началось из-за резких изменений температуры, сделавших часть мира непригодной для жизни, ввиду чего население целых стран оказалось вынуждено уйти из своих родных мест. Великое переселение вызвало напряжённость, затем – открытые конфликты и столкновения между народами, а в конце весь мир просто сгорел.

– Наши старики никогда открыто не обсуждали оружие, о котором ты говоришь, Нэл. Они рассказывают детям, что двуногие плохие и творили ужасные вещи, но…

Нэл вздохнула. Сомнения других её совершенно не удивили. За исключением рапаи, ёкаи не особо интересовались древними людьми. Они поддерживали установленные в прошлом правила, зачастую не понимая причин их появления, а между тем запрет людям заниматься наукой и развиваться имел смысл, если знать их историю. Все наложенные на людей ограничения должны были не дать им вернуться к старым конфликтам.

– Древние люди сделали оружие, способное уничтожать целые города