Но… План создания новой физической кафедры не предусматривает организации лаборатории, в которой так нуждался ученый для проведения исследований. Мало того, переходя на новую должность, он мог утратить даже те примитивные условия работы, которыми располагал, — сарай и помещение на первом этаже Школы.

Пьер Кюри находится фактически в безвыходном положении — он вынужден отказаться от чести возглавить кафедру и остается на старом месте, ибо не видит возможности продолжать исследовательскую работу без лаборатории и необходимых средств. Опасаясь скандала, университетские власти соглашаются выделить дополнительные средства на организацию лаборатории и содержание трех сотрудников — адъюнкта, ассистента и лаборанта. Должность адъюнкта получает Мария.

Но пока новая лаборатория не организована, Пьер сохраняет за собой небольшое помещение в Школе индустриальной физики и химии и временно получает большой кабинет для исследовательской работы.

Возглавив кафедру в Сорбонне, Пьер Кюри сохраняет за собой право свободного выбора тематики лекций. Первую часть лекций он планирует посвятить законам симметрии векторных и тензорных полей и использованию кристаллов в физике. Со временем он намеревался развернуть эти вопросы в полный курс физики кристаллических сред. Эти проблемы, важные для познания свойств материи, были мало известны во Франции, несмотря на их большое значение для развития таких наук, как минералогия, металлургия, химия.

Вторую часть лекционного цикла Пьер планировал посвятить радиоактивности и ее роли в развитии науки. Следует добавить, что ученый отдал много времени тому, чтобы наилучшим образом подготовиться к чтению предмета, который был новым для всего мира.

Шестая попытка реконструкции

— …Икс-зрение позволит воззвать к великим музыкантам прошлого и пробудить их спящих, дабы ненадолго вернулись они в мир живых и побеседовали с нами…

Глубокий грудной голос медиума затих. Мария прошептала мужу:

— Икс-зрение? Урановые лучи?

— Да, — прошептал Пьер в ответ.

— Зачем ты притащил меня сюда?

— Мадам медиум заказала нам соли радия, а теперь вызывает Бетховена, — улыбаясь, ответил тот.

— Но это же не наука… И к тому же я замерзла. Пойдем домой…

Вскоре они уже были дома. Окунувшись в домашний уют, Мария рассмеялась:

— Да, я могла представить все что угодно — огромные аппараты для извлечения радия, устройства для сохранения его эманации. Даже примочки для лечения опухолей… Но чтобы медиумы вызывали духов…

— А ты говорила, что это не наука… — усмехнулся Пьер. — Мода бывает и на открытия.

Следующий день протекал как обычно. Мария склонилась над расчетами и поэтому не сразу заметила мужа, появившегося рядом с ее столом.

— У нас еще одна заявка…

Мадам Кюри подняла на мужа глаза.

— И чего от нас хотят теперь?

— Радиоактивные нюхательные соли, — с улыбкой ответил Пьер. — Средство от облысения.

— И что же ты ответил? — Мария широко улыбнулась.

— Что у нас нет патента на радий, мы им не владеем. Делайте с ним, что хотите.

— Будь у нас патент, — вздохнула Мария, — мы бы получили лабораторию побольше. Да, возможности науки безграничны…

— Если бы мы одни владели радием, люди не смогли бы сполна использовать его возможности.

— Но смогут ли они увидеть эти возможности?

— О, дорогая, поверь мне, люди их увидят…

Пьер поднял с пола ящик, который Мария заметила только вчера утром, но еще не успела спросить о нем у мужа. А тот, как заправский фокусник, стал извлекать из этого загадочного хранилища самые разные предметы.

Вот появился коробок спичек с надписью «Радий» и пачка сигарет.

— Радиоактивные спички… Вот, для радиоактивных сигарет…

Мария рассмеялась. Но Пьер был невероятно серьезен. И продолжил с видом настоящего иллюзиониста:

— Радиоактивный шоколад… — на стол легла плитка в зеленой упаковке. — Радиоактивная зубная паста… — появилась длинная узкая коробочка, тоже украшенная зелеными лучами.

Мария покачала головой. Да, такого она и представить себе не могла. А Пьер все продолжал священнодействовать.

— Вот радиоактивная пудра… Танцовщица Лои Фуллер просит создать радиоактивную одежду для выступлений.

— О господи! И что ты ей ответил?

— Ну-у, дорогая, не волнуйся. Я сказал, что мы не шьем одежду. Но… Ты слышала о безумных танцах на Бродвее, которые тоже имеют отношение к нашей работе?

Пьер развернул плакат, украшенный синими и зелеными лучами. Ядовито-желтые буквы кричали: «Пиф! Паф! Пуф!», а светящиеся фигурки изогнулись в каком-то немыслимом для человека па.

— Что же мы наделали… — шутливым тоном проговорила Мария.

— Любовь моя, это уже не мы. Наш радий вышел в мир. И завоевывает его так, как только может…

— Скорее его просто используют, как всегда используют модную новинку… Мода на радий… Кто бы мог подумать…

Мария в эти дни поглощена другими, очень и очень важными заботами — вот-вот должен был появиться на свет ее второй ребенок. Это произошло 6 декабря 1904 года. У мадам Кюри родилась вторая дочь — Ева.

Спустя годы Ева станет известной журналисткой. Разобрав после кончины мамы ее архив, она начнет писать книгу о ней. Она никогда не забывала, как мама постоянно повторяла, что для нее главное — наука, а ее личная жизнь не должна никого интересовать.

Впоследствии эта книга выдержит более ста переизданий, будет переведена на многие языки мира. Ева Кюри старалась тщательно воссоздать события и описать жизнь и научный подвиг своих родителей, не позволяя себе никакой патетики.

Помимо уникальных выдержек из дневников Марии и ее переписки с друзьями, родственниками и учеными-единомышленниками, в книге читатель находит сцены, которые Ева смогла воссоздать только благодаря тесному общению с матерью.

К сожалению, Мария сама не могла кормить малышку. Но она посвящала дочери очень много времени, хотя, конечно, не могла дождаться момента, когда сможет вернуться к работе.

Наконец она в своей лаборатории. Но возобновляет также чтение лекций в Севре. Мария живо интересуется политикой, в первую очередь событиями в России, революцией 1905 года.

Вот ее письмо брату от марта 1905 года:

«Твое письмо, милый Юзик, очень меня обрадовало, я вижу, что у тебя есть надежда, что трудная эпоха, которую переживает наша родина, принесет какие-то плоды. Точно так же считает Бронка, они с Казимиром очень обнадежены. Только бы эти надежды оправдались, я горячо этого желаю и неотступно об этом думаю. Во всяком случае, полагаю, что следует поддерживать агитацию, я сама вскоре отправлю Казимиру денежные пожертвования для этой цели, раз уж сама не могу ей активно помогать».

В июне 1905 года супруги Кюри наконец приезжают в Стокгольм. Пьер выступает с докладом от имени их обоих, рассказывает о радии и его значении для разных отраслей науки. В заключение прозвучали слова, которые потом цитировались многократно. Процитируем их и мы:

«…Можно опасаться, что в преступных руках радий может