стать очень опасным оружием, а зная это, усомниться, принесет ли постижение загадок природы пользу будущему человечества, созрело ли оно для того, чтобы ими воспользоваться, или, наоборот, это знание вредно для него?

Характерным примером может быть открытие Нобеля: сильные взрывчатые средства позволили людям совершить замечательные дела, но вместе с тем они стали страшным орудием разрушения в руках преступников, которые втягивают народы в водоворот войны.

Я из тех, которые, подобно Нобелю, полагают, что человечество извлечет из новых открытий больше добра, чем зла».

Торжества в Стокгольме проходят в достаточно камерной обстановке. И оба Кюри наконец смогли немного отдохнуть. Они возвращаются в Париж в хорошем настроении и даже затем отправляются на отдых в глухую нормандскую приморскую деревушку Кароль. Вместе с ними проводит лето и сестра Марии, Эля Шалай, с дочерью.

Жизнь в особнячке на бульваре Келлермана тоже изрядно меняется. Это произошло, конечно, под влиянием детей, чей мир столь отличен от мира научных исследований и чистых идей, в котором еще недавно жили супруги Кюри. Теперь Мария стала вести более упорядоченный образ жизни.

По вполне понятным причинам ей не избежать помощи горничных и нянь, которые во время отсутствия ее и мужа занимаются детьми. И тем не менее она посвящает детям много времени. Впрочем, этого требуют и сами дочери. У Ирен достаточно жесткий, чтобы не сказать деспотичный нрав, она ревнует мать к младшей сестре. К тому же у нее плохой аппетит, и Мария специально для нее выискивает в лавках какие-то особенные фрукты.

Иногда супругам Кюри приходится бывать на нелюбимых ими официальных приемах: они понимают, что их отказ обидел бы, например, иностранных ученых, приехавших в Париж специально для встречи с ними.

Супруги Кюри бывают также на концертах и в театре. Особенно привлекают их представления с участием знаменитой Элеоноры Дузе и выступления так называемых авангардистов, ставивших пьесы Ибсена и других современных драматургов. Они участвуют даже в спиритических сеансах со знаменитым в то время медиумом Евзапией Паладино, внимательно наблюдая за всем происходящим. Им удается заметить и разоблачить ряд несомненно мошеннических проделок (особенно наблюдательным оказывается Пьер), однако многое из увиденного интригует их своей необъяснимостью.

Танцовщица Лои Фуллер, фея света, как называли ее поклонники, попросила супругов Кюри помочь ей сшить фосфоресцирующее платье. Узнав, что открытый ими радий светится, она написала им письмо с просьбой «одолжить немного радия для крылышек бабочки». Ученых очень развеселила эта наивность — они пригласили танцовщицу в лабораторию, и Фуллер танцевала для них весь вечер. Естественно, вместе с танцовщицей в убогом сарае Кюри появился целый рой журналистов. Но благодаря этому знакомству Кюри встретились с Огюстом Роденом и стали желанными завсегдатаями его мастерской.

Пьера вновь пытаются выдвинуть в члены Академии наук. Друзья прилагают поистине героические усилия, чтобы заставить его не отказываться от такой чести, ведь звание академика позволит ему с большей свободой заниматься исследованиями.

И на этот раз профессор Кюри дал себя уговорить. 5 июля 1905 года он был избран, хотя и не единогласно, членом Французской академии наук. 22 академика отдали голоса его сопернику.

Теперь Пьер занимается радиоактивностью минеральных вод и выделяющихся из них газов. Эти исследования он ведет совместно с А. Лабордом. Публикуя результаты, он не предчувствует, что этому труду суждено стать последним в его научной биографии.

Мария в книге «Пьер Кюри» писала:

«Его научные способности достигли в это время полного своего расцвета. Нельзя было не восхищаться уверенностью и четкостью его мышления в вопросах теоретической физики, ясностью формулирования фундаментальных принципов и вдумчивым, глубоким пониманием сущности явлений, которое было у него врожденным, но которое он отточил и усовершенствовал в течение всей жизни, посвященной исследованиям и размышлениям. Его искусность в экспериментальных работах, поражавшая уже в ранней молодости, еще больше возросла в процессе огромной практики. Проведение сложных опытов доставляло ему чисто эстетическое наслаждение…

Он придавал исключительное значение научной честности и корректности своих публикаций. Они отличались как совершенством формы, так и самокритичностью и заботой о том, чтобы в них не было ни одного бездоказательного утверждения».

Профессор Кюри не терпел в науке излишней суеты, считая, что ход работы не следует прерывать частыми публикациями. Это был тип ученого, для которого важнее всего было как можно полнее и точнее сформулировать поставленную задачу в целом, а не получить сведения по частным ее аспектам. Его привлекали те области науки, в которых проводили исследования лишь немногие ученые. И поэтому он намеревался расстаться с областью, в которой им были достигнуты наибольшие успехи. Ему хотелось вернуться к изучению физики кристаллов.

Апрель 1906 года. Утомленный работой и измученный постоянными болями, он выехал с семьей в долину Шеврез, чтобы провести там пасхальные праздники. Праздники удались, погода не подвела, он хорошо отдохнул и возвратился в Париж в прекрасном расположении духа.

В четверг, 19 апреля — этот день тогда выдался пасмурным и дождливым — Пьер Кюри принял участие в завтраке Союза профессоров естественно-математического факультета Парижского университета. Потом под проливным дождем он отправился к своему издателю Готье-Вияру — необходимо было вычитать корректуру его новой работы. Но фирма закрыта из-за забастовки.

Пьер пустился в обратный путь, погруженный в свои мысли. Улица Дофин в районе Нового моста была запружена трамваями, экипажами, каретами, автобусами. Среди них мелькали пешеходы. Пьер шел с трудом — болезнь подточила его суставы, он передвигался то по тротуару, то по мостовой.

Ему надо было пересечь улицу, но он натолкнулся на лошадь грузовой фуры, к которой приближался фиакр. Пьер оказался зажат между ними, пытался вынырнуть из этой смертельной ловушки. Он судорожно схватился за гриву лошади, та встала на дыбы. Пьер упал под копыта на грязную мостовую. Остановить лошадь кучер не успел, тяжелая фура наехала на Пьера…

В полицейском комиссариате на улице Гран-Огюстэн, куда привезли мертвого Пьера, навели справки, кто жертва, потом из его документов узнали, что это Пьер Кюри, знаменитый ученый.

В дом к Кюри сначала приходит посыльный от президента, не застав мадам Кюри дома, уходит, следом приходят декан факультета естествознания Поль Аппель и Жан Перрен. Их встречает отец Пьера, по их лицам он понимает, что случилось непоправимое.

— Мой сын умер, — скорее не спрашивает, а утверждает Эжен Кюри, увидев их. А услышав от них подробности, твердит: — О чем же он думал, мой сын?

Долгие три часа проходят в ожидании Марии. И вот около семи вечера она возвращается домой, но до нее не сразу доходит смысл услышанного, а скорее она не может смириться с мыслью, что ее муж мертв.

Мадам профессор

Внезапная трагическая смерть мужа стала для