И пока отряд двигался к некоему Олегу, Джон не без любопытства осматривал окружающий его городок.

По-сути, это была своего рода искажённая копия самого Белобога. Здания выглядели меньше, более старыми и обшарпанными, а их расположение куда хаотичнее, если сравнивать с поверхностью.

Подземье располагалось на самом дне огромной пещеры. Причём высота была такой, что со дна фактически невозможно было различить очертания, теряющихся во тьме, её каменных сводов.

Правда была и очень занятная деталь, вернее гигантское строение, которое словно было сложено из шайб разного диаметра и высоты. По ощущениям, некоторые из них достигали до полукилометра в диаметре. Конструкция уходила под самые своды пещеры и терялась где-то в темноте. Причём, она не была похожа на жилое строение.

«Но если она не жилая, тогда зачем здесь? Если верить моему внутреннему компасу, как раз над ней должен располагаться форт Клипот. Любопытно.»

Джону доводилось бывать в подземных городах, но как правило, их проектировали с тщательной проработкой освещения. В некоторых случаях, недостаток света компенсировался за счет флуоресцентных минералов, растений, иногда микроорганизмов. А тут как бы…

— Если не секрет, то что заставило спустится в Подземье? — поинтересовался Джон у своих конвоиров. — Темно, сыро, холодно… Явно не предел мечтаний.

— Что заставило?! Хах, хранительница заставила, чтоб ей суке крысы все пальцы погрызли!

«Удивительный контраст отношения на фоне Пелагеи», — подумал парень, а шахтёр всё продолжал изливать.

— Будь моя воля, я бы отсюда уже сегодня свалил и никогда больше не возвращался. Но нам не дают, понимаешь? Нас тут заперли и не выпускают!

— Может… со стражами договориться?

— Ага, мы ж тупые! За двадцать лет почти никому в голову не пришло.

— Ско-о-олько? Двадцать лет?!

— Именно! Считай всё Подземье не видело ни солнечного света, ни неба за весь этот срок. А дети, включая Хук, девочку, которую ты встретил, вообще понятия не имеют как оно всё выглядят. Для них подобные истории звучат как сказка, соображаешь? Потолок пещеры могут представить, а вот небо голубое или звезды уже нет. Я недавно своего сынишку припугнуть решил, говорю мол, будешь себя плохо вести, так солнце не увидишь. А он знаешь, что ответил? Знаешь?

— Не-а. — поддержал разговор Джон.

— Врёшь ты, говорит, всё! Никакого солнца не существует! И звёзд не существует, и неба твоего тоже не существует…. Неба, говорит, моего… — на этих словах мужчина посмурнел. — Я в его годы в Деда Мороза перестал верить, а он вот… в солнце.

Вот так вспыхнувшая неожиданными откровениями беседа резко сошла на нет и дальнейший разговор никто не желал поддерживать. Впрочем, оно и не надо было, поскольку меньше чем через минуту, Джона всё-таки привели к некоему Олегу.

Обстановка, которую довелось увидеть Джону совсем не прельщала. Ни подумал бы он, что тут окажется целый подземный город. Хотя его следовало ожидать, ведь вряд ли Белобог где-то в другом месте производит добычу полезных ископаемых. Только вот он не понимал причин такого деления.

Они ведь тут буквально хрен без соли доедают. Им там сверху вообще плевать на происходящее здесь?

— Живётся тяжело, но мы стараемся не унывать. — продолжал свой рассказ Олег. Приятным оказался дядькой, спокойный, собранный, по нему прямо видно, что прожил он много и повидал столько же. Располагал к себе, невольно даже вызывал уважение. — Только проблемы нарисовались в последнее время. Мало того, что отношения между верхом и низом становятся всё более натянутыми и агрессивными, так и ещё шахтёры подняли бунт из-за руды. В целом, если не считать взбесившихся ауроматронов, разгул преступности, голода, холода, недостатка лекарств, еды, солнечного света, то да, мы живем нормально.

Джон задумчиво кивнул:

— А мне почему так легко поверил?

— По глазам вижу, что не врёшь. Ты намного старше, чем выглядишь. — усмехнулся мужчина, оскалив зубы. — Я таких за километр вижу. Уверен, какой-нибудь Гепард даже и не понял.

— Думаю, он и не разбирался. — хмыкнул Джон, а затем одобрительно кивнул. — Но вообще ты верно подметил. Люблю разговаривать с умными людьми.

— Да ладно, умными. Просто прожил достаточно долго.

— Разве верху не будет хуже?

— Если бы, они там придерживаются какого-то своего плана. Конечно пробовали переговорить, только результата ноль и они нас даже слушать не хотят. Кстати, если тебе интересно, через полтора часа будет закрытие смены и шахтёры потащат вагонетки с геосущностью к подъемникам. Сможешь сам во всём убедиться. С каждым разом этим ублюдкам все больше руды подавай. Сначала за каждую тонну они давали сто килограмм провизии, затем семьдесят пять, а теперь шестьдесят. Пришлось поднапрячься, да свои расходы уменьшить. Раньше хотя бы в тепле себе не отказывали, где-то, да лишний камень себе перехватишь, а сейчас и того нет. А выбор спать на холоде или быть голодным по сути и не выбор вовсе. На пустой желудок сильно киркой не помашешь, потому… вот так. — Олег поджал губы. — Не знаю, сколько это ещё будет продолжаться, но недовольство растёт, а запас прочности терпения и сил тает буквально на глазах, Джон. И я думаю… думаю, что хреновую ты планету выбрал для посадки. — в конце своей речи он горько усмехнулся.

Тут не нужно было особо разбираться в людях, психологии, подмечать детали в мимике, чтобы понять, что Олегу больно и тяжело наблюдать за тем, как страдают жители Подземья.

— Я только одного понять не могу, как вы позволили себя здесь замуровать. Двадцать лет, это ж с ума сойти можно.

— О-о, — вздохнул он. — Благими намерениями, как говорится. Всё ради нашего же блага говорила хранительница. Всё становится сложнее из-за холода и монстров Фрагментума, из-за которых пришлось бросить целый городок.

К этому моменту они прошли ещё несколько улиц. Джон погрузился в недолгие размышления, как ему представилась любопытная картина.

— Дядя Олег, дядя Олег! У меня опять сломалась игрушка, она не заводится… — подбежал к нему какой-то небольшой сорванец.

— Ну что же, я же тебя учил. Здесь нет ничего сложного. Гляди.

Олег присел на корточки, взял из маленьких ручонок детальки, после чего начал по-новому объяснять, как вернуть прежний функционал. Красивое и гармоничное зрелище, от него на душе