class="p1">С другой стороны, если вымотаюсь до предела и свалюсь с химеры, к цели это меня не приблизит. В сериалах, фильмах и книгах, особенно подростковых, часто встречается идея, что якобы не важен результат – важно старание. Вроде как если действуешь на пределе – ты молодец, и тебе непременно воздастся за усилия. Полезная установка, конечно… Но только для детей, которым зачастую не хватает ни возможностей, ни терпения, чтобы добиться настоящей победы; это что-то вроде утешительного приза. Мне же всегда ближе была позиция дяди Эрнана: максимальный результат с наименьшими усилиями.

То есть отдохнуть немного перед очередным рывком всё же стоило.

Однако самый важный аргумент в пользу неожиданного привала, конечно, заключался в ином: вёл нас Шекки, а значит, ему было решать, в каком темпе двигаться. Тейт уже удалился на такое расстояние, что ни одна доступная мне псионическая методика не позволяла до него дотянуться. Я знала это, и именно потому с самого начала рассчитывала только на химеру, и у меня были причины верить в успех всей этой авантюры.

Во время путешествия к океану Тейт частенько отпускал Шекки порезвиться. Случалось, что крылатый айр догонял нас через три-четыре дня, причём без посторонней помощи – без сигнальных залпов или магических маячков. Когда он находился близко, Тейт управлял им с помощью свиста, хлопков или резких жестов, но это скорее напоминало разговор с человеком, не владеющим речью, чем команды для биоробота. А когда нас вела Аринга, и Тейт отпустил Шекки, тот не только сумел найти обратную дорогу в Лагон, но и войти – сильно сомневаюсь, что созданный Оро-Ичем купол над долиной пропускал неодушевлённых существ, будь они хоть трижды «своими». Именно тогда я впервые заподозрила, что Шекки разумен, и потом подсознательно искала подтверждения своей теории… А после успешных переговоров с химерой, кажется, поняла, как Тейт умудрился выкрасть у мастера Лагона его творение.

Всё дело было в харизме.

Когда говорили о сильных сторонах Тейта, то обычно упоминали сокрушительную мощь, скорость или ловкость. Те, кто знал его лучше, на первое место ставили ум и хитрость. Но лично я самым убойным оружием рыжего считала… обаяние. Порывистый, искренний, с мрачной бездной в душе – воистину смертоносное сочетание. Одна солнечная улыбка – и прекрасные женщины падают к ногам, многоопытные мастера снисходительно внимают дерзким речам, а домашние животные доверчиво подставляют шеи… Разумеется, в Лагоне не принято держать питомцев: слишком хлопотно, да и хозяин в любое время может умереть или отправиться в дальнее путешествие лет на десять. Но для Оро-Ича правила не писаны. Так почему бы ему не создать разумную, одушевлённую химеру – и не отдать её потом мальчишке, который умудрился раскрыть тайну необычного айра и подружиться с ним?

Вот вам и «воровство».

Но сейчас к моему путешествию всё это имело опосредованное отношение. Главное, что, во‑первых, Шекки обладал разумом, во‑вторых, был привязан к Тейту, и, в‑третьих, мог его отыскать. Значит, мне оставалось только довериться чутью химеры. И если Шекки намекал, что нам надо спуститься – значит, так и следовало поступить.

Местечко для передышки он, правда, выбрал на редкость негостеприимное – голый камень, целая уйма подозрительных нор всех форм и размеров, ни былинки, ни ручейка. Стоило мне спрыгнуть на склон, как Шекки начал носиться по всей долине, засовывая голову то в одну нору, то в другую. Долго это не продлилось, впрочем. Я ненадолго отлучилась, чтобы привести себя в порядок после длительного перелёта, а когда вновь выглянула из-за камня, химера пропала. К востоку небо потемнело, и горы словно стали выше. Где-то я уже это видела…

Ох, шрах! Неужели гроза? Только стихийного бедствия мне не хватало для полного счастья!

Так, спокойно, Трикси. Рано паниковать. Шекки вовремя почуял опасность и наверняка успел забиться в какую-нибудь подходящую дыру, пока я решала свои маленькие бытовые трудности. Значит, надо всего лишь найти его – и в свою очередь спрятаться к нему под крылышко.

Я подняла взгляд. Фантасмагорические облачные горы на востоке разрослись уже на полнеба. Край грозового фронта подсвечивался тонкой, с волосок, золотисто-алой линией – это пробивались упрямые солнечные лучи. Белых молний пока не было видно – значит, у меня оставалось ещё несколько минут в запасе. Найти химеру по следам смог бы разве что сам Тейт – ну, или Лао, но и у меня есть козырь: эмпатический купол. Сначала раскрою его максимально широко, а затем сконцентрирую всё внимание на небольшой области и попробую засечь Шекки…

Первая часть плана едва не полетела под откос.

Купол, который теперь легко расширялся до пяти километров, зацепил что-то живое почти на самой границе; более того, что-то очень знакомое. Одно, два, три, четыре сознания… Или всё-таки два? Ту, вторую пару почти накрыла гроза, ослепительно полыхнула молния – и исчезли даже призрачные следы чужого присутствия. Может, показалось? Или фронт облаков блокирует не только магию, но и эмпатию? Сомнительно. Может, попробовать направленный поиск?

Додумать мысль я не успела – громыхнуло так, что уши заложило, а во рту появился металлический привкус. Под дых словно ледяной кулак ударил, дышать стало тяжело.

Шрах! Гроза уже совсем близко!

Чёрные тучи не просто летели в небе с колоссальной скоростью и, кажется, даже против ветра – они теперь перекатывались по самой земле, и синеватые молнии закипали во мраке, как ведьмино зелье. Сконцентрированный купол накрыл небольшую область, метров в тридцать, но я почти сразу же засекла отзвук сознания Шекки, точнее, страх – знакомый, но определённо не человеческий. Источник находился под скалой, примерно на пятнадцать метров вглубь, справа от меня.

Так, а где вход в пещеру?

Громыхнуло снова – уже прямо над головой. На щёку шлёпнулась здоровенная капля, пузырящаяся, как плевок. Кожу обожгло холодом. Собственная паника ощущалась как сгусток сжатого воздуха где-то в районе солнечного сплетения; я медленно выдохнула, избавляясь от напряжения, и огляделась.

Подходящих по размеру дыр в скале – две. Исследовать обе не успею точно. Значит, надо выбирать наудачу.

Справа или слева?

Я склонилась над большей дырой и собралась было уже спрыгнуть, когда ощутила вдруг знакомый запах – солоноватый, металлический, одновременно искусственный, как заправка для картриджей трёхмерной печати и…

Вспомнила, шрах! Нассова трава!

Не рассуждая больше, я опрометью кинулась во вторую дыру, значительно уже. Человек бы прошёл без труда, даже не склоняя головы, а вот крупный айр, вроде Шекки, наверняка бы все бока ободрал…

Да он и ободрал.

Шар-светильник выхватил из темноты рыжеватый отблеск. Предмет оказался маленьким, плоским, почти прозрачным;