— Это мне? — лицо Герти вытянулось от недоумения, когда она, развернув подарок, увидела книгу. — Новая, — мечтательно прошептала она, перелистывая плотные страницы. — А вы можете представить себе сад, весь заросший виноградником и обнесенный такими высокими стенами, что в нем можно укрыться от всего мира? И от мамы! — добавила она еле слышно. — Она никогда не найдет меня. Это слишком тяжело для пьяницы…

— Герти, — одернула ее Эсси. — Хватит!

— Почему ты ее всегда защищаешь? Как ты можешь это выносить? — пробурчала Герти, наблюдая, как мать пыталась открыть бутылку бледными дрожащими руками.

— Никогда не слышала, чтобы евреи расщедривались на подарки, — проворчала мама, отхлебнув из бутылки и вновь погружаясь в свое потрепанное кресло.

Эсси пропустила оскорбления матери мимо ушей. Сегодня евреи, а завтра итальянцы. Или поляки. Виноват тот, кто отказал в кредите, и она осталась без бутылки. Мать никого не обделяла своей злобой, и было совершенно бесполезно вступать с нею в спор, потому что, просыпаясь еле живая по утрам, она никогда не помнила, что наговорила накануне вечером.

Миссис Ярвуд с удовольствием соглашалась присматривать за девочками по субботам. Вообще-то она даже сама вызывалась помочь, хотя на прошлой неделе и позволила себе колкое заявление:

— В последнее время вы просто расцвели, мисс Эсси, — сказала она, ехидно прищурившись. — Так приятно видеть вас улыбающейся. — глубоко вздохнув, она вдруг перешла на шепот: — Иногда можно и погулять денек-другой, но будь осторожна, девочка. — и, погладив Эсси по руке, пожилая женщина оставила без замечаний такую странность, как воскресный наряд Эсси, в котором она теперь по субботам ходила на фабрику.

Младшей троице было в радость проводить субботние дни с миссис Ярвуд. Они все вместе расхаживали по городским рынкам, выбирая свежий хлеб и твердые сыры. Порой устраивали пикники на берегу Темзы, но чаще проводили дни на светлой и удобной кухне миссис Ярвуд, готовя разнообразные блюда по рецептам из старинной поваренной книги, которую хозяйка чудом купила на местной ярмарке. Это были и тушенные в красном вине говяжьи щечки с картофельным пюре на сливочном масле, и свиные отбивные в яблочном сидре с фруктовой запеканкой на десерт. И когда Эсси приходила за сестрами, они встречали ее в повязанных фартучках с перепачканными мукой носами и тащили за стол, где поджидал ее ужин, приготовленный с их помощью.

Иногда Герти записывала рецепт особо понравившихся блюд. Теперь у них был рецепт ветчины, приготовленной в сидре и подающейся с кислым соусом из крыжовника. Однажды вечером Эсси застала ее за своим блокнотом: шевеля фиолетовыми губами, Герти записывала рецепты ежевичного творога и ежевичного варенья.

Сегодня Эсси вернулась немного раньше обычного. На кухне, среди пара и резкого запаха лимона, миссис Ярвуд диктовала Герти рецепт сиропа от кашля:

2 ложки меда

Щепотка листьев чабреца

Молотый перец

Лимонный сок (свежевыжатый)

(Залить кипятком или горячим чаем)

Эсси зажмурилась и прижала руку к щеке, которую поцеловал Эдвард на прощание. Это было всего лишь легкое прикосновение, но когда он наклонился к руке и она вдохнула аромат свежевыстиранной рубашки, смешавшийся с мускусным запахом его кожи, ей захотелось провести кончиком пальца по его алым губам, затем скользнуть к воротнику, чтобы коснуться шейных мышц, которые, в ее воображении, упругими рельефами тянулись к спине.

— Извини, Эсси. Ты вся покраснела… — сказал он, отстраняясь.

Но Эсси хотелось, чтобы он оставался рядом, несмотря на то, что она едва справлялась со своим клокочущим сердцем и странным жаром, охватившим ее бедра.

Она чувствовала, что хочет проводить с Эдвардом все больше и больше времени. Первые несколько встреч она еще беспокоилась, что поступает неправильно, встречаясь с ним наедине. Но Эдвард всегда был так вежлив, что сбивчивые слова предупреждения матери, которые она бормотала, лежа в курином помете, стали забываться. У них все шло по-другому. Матери не дано было понять это. Беды и неудачи вычернили сознание Клементины.

Эсси посмотрела в кухонное окно, залитое последними лучами заходящего солнца, затем перевела взгляд на миссис Ярвуд, которая, склонившись к кухонному столу, диктовала Герти рецепты ровным, ласковым голосом и при этом поглаживала спины сестрам-близнецам. В доме Ярвудов было легко, здесь жизнь текла размеренно и непринужденно. День был похож на день. И в этом была его надежность, подкрепленная любовью, смехом и нескончаемыми пирогами и вареньем.

Эсси мечтала о подобном доме и для себя. И чем больше она виделась с Эдвардом, тем сильнее привязывалась к нему. И той ночью, когда Герти уснула, Эсси вытянула из-под руки сестры ее блокнот, открыла последнюю страницу, где решилась написать:

Мистер Эдвард Хэпплстоун

Мистер Эдвард и миссис Эстер Роуз Хэпплстоун.

Но, закончив, она тут же вырвала страницу, подожгла спичкой и, стараясь сжечь все до остатка, держала, пока не почувствовала, что может обжечь пальцы, и только тогда отбросила от себя угасающий огонек. Лишь хлопья пепла плавно опустились на пол.