полотеньцем по спине-то — раз! Тут все уш идут девки-те. Всех-всех переберут, ёдной ни оставят. Ой, визгу-то, смеху-то, забавы-то (Морозов, Слепцова 1996: 293)

Следует сказать, что подобный восторг от даже самых незатейливых игр возможен только в том случае, если сами их участники настроены в высшей степени игриво, а также настолько возбуждены, что готовы смеяться по малейшему поводу. Ср. некоторые описания смеховых реакций во время святок:

<...> и раздался <...> такой всеобщий бешеный хохот, выражавший восторг зрителей и слушателей, что изба дрожала в буквальном смысле <...> (Преображенский 1995: 198)

Или:

Наряженные ходят по избам и, сообразно принятым ими на себя личинам, говорят не своим голосом, шутят, острят и возбуждают непринужденные, иногда чуть не истерические, порывы хохота (Селиванов 1888: 126—127).

В контексте эротики праздничные песни мало чем отличались от игр:

Жгли Масленицу. Ставят жердь, обложат дровами кругом, соберут корзины старые туда же. Пели срамные песни:

Курва Масленица Блядь Растасканица, С хуя кожу сдернула, В проулок завела, Заголила да дала. Выебли немца Во три коленца. Ходит под окном, Кормит толокном. Ешь, хуй, слаще, Еби девок чаще, Еби девок, еби баб, Делай маленьких ребят! (РЭФ 1995: 310)

Смех, видимо, являлся постоянным «аккомпанементом» таких песен. Например, в некоторых частушках — а их связь со старинными праздничными и свадебными песнями несомненна — иногда даже указывается их назначение — посмешить окружающих:

Богомольные старушки, Щас услышите вы мат. Хулиганские частушки Даже мертвых рассмешат! (Волков 1999/I: I № 2949) Я пропел частушки с матом — Вот была потеха! Даже старая старуха Умерла от смеха. (Там же: I № 4075)

Еще одна частушка того же плана, в ней не только констатируется связь частушек со смехом, но и приводится пример подобной связи:

Частушечки, Хохотушечки, Погладь, милая, По пичушечке. (Там же: I № 4100)

Предполагается, что предложение погладить «пичушечку» (половой член) должно вызвать хохот, из чего вытекает, что и сама данная частушка тоже есть «хохотушечка».

«Хохотушечкой» можно назвать и следующую частушку, поскольку в ней заключена родственная идея:

Разрешите вас потешить И частушки вам пропеть. Разрешите для начала На хуй валенок надеть! (Разрешите вас потешить 1992/I: 97)

Вполне очевидно, что раз в качестве первой «потехи» говорится о надевании на пенис валенка, то и все остальные будут в том же духе.

Матерные частушки обычно поются как можно громче, слова выкрикиваются, что говорит о высокой акустической энергетике данных вокализаций. Подобный тип исполнения, видимо, вообще характерен для эротических песен. (Ср. «ржание» как издавание громких, резких голосовых звуков.) С большой долей вероятности даже издалека, не разбирая слов песен, можно определить, имеют ли они отношение к эротике. Да и исполняются они, как правило, мужским полом.

Прослеживается определенная аналогия с животным миром. Мы уже говорили, что во время брачных сезонов («праздников») у животных повышается вокальная активность. Причем носит она ярко выраженный сексуальный характер: голосовые звуки самцов направлены на половое возбуждение самок.

Фактически то же мы наблюдаем и в человеческом обществе. Во время праздничных периодов люди чаще и поют (= ревут) и смеются (= ржут). Аналогия продолжается и дальше: эротические вокализации исходят преимущественно от мужчин, назначение вокализаций — сексуально возбудить женщин. Ср. в этой связи характеристику хороводных песен, сделанную Гейлером из Кайзерсберга: «<...> распеваются позорные и гнусные песни, чтобы воспламенить женский пол к