Тем не менее польская армия продолжала динамично развиваться. К декабрю 1944 г. созданные в СССР польские части насчитывали уже 10 пехотных дивизий, 5 танковых бригад, 1 авиадивизию и 3 авиабригады, 1 артиллерийскую дивизию и 12 артиллерийских, зенитных и минометных бригад, много других частей и соединений. 20 февраля 1945 г. в состав 1-го Белорусского фронта вошла 2-я польская армия в составе пяти пехотных дивизий и частей усиления. К концу войны штатная численность польских частей достигла огромных величин – 446,2 тыс. человек[597], а списочная – 304 тыс. человек[598].

Несмотря на то что формирование «фронта Польских армий» и полевого управления 3-й польской армии было прекращено, уже в самом конце войны – в феврале 1945 г. – польскому командованию удалось вернуть на повестку дня вопрос о дальнейшем развертывании польской армии. Война близилась к концу. И польское, и советское политическое руководство продумывали послевоенную архитектуру Восточной Европы, в которой сильной польской армии отводилась бы роль западного форпоста Советского Союза. На этот раз уже с опорой на собственные людские ресурсы, М. Роля-Жимерский предложил сформировать в течение 1945 г. без малого 17 новых пехотных дивизий, несколько корпусных управлений с комплектом частей усиления, обеспечения, снабжения. Общая численность личного состава новых формирований на год по его замыслу должна была составить 245,8 тыс. человек. Это означало, что численность польской армии фактически удваивалась по сравнению с уровнем начала 1945 г.[599] и должна была достичь численности 566,3 тыс. человек[600]. 21 февраля 1945 г. И.В. Сталин согласовал большую часть плана, в том числе формирование 10 пехотных дивизий[601]. Его реализация пришлась уже на послевоенное время – на второе полугодие 1945 г.

Польская армия стала самым главным потребителем материальных ресурсов Советского Союза, далеко обойдя в этом отношении все остальные иностранные формирования, вместе взятые. Войску польскому за все годы войны было передано 700 тыс. винтовок из 959,9 тыс., переданных всем иностранным формированиям; 3543 орудия из 5155; 1200 самолетов из 2346; 1000 танков и САУ из 1124 и т. д. В денежном выражении стоимость материального довольствия всех видов (вооружение, техника, вещевое имущество, продовольствие и фураж и т. д.) для Польши составила 1894,4 млн руб., в то время как все остальные иностранные формирования получили имущества на сумму 932,1 млн руб.[602]

Проблемы комплектования польской армии в СССР личным составом

Заключенная в два календарных года история стремительного развития польской армии (с июля 1944 г. – Войска польского) на территории Советского Союза имеет интересное для научного анализа измерение, связанное с комплектованием ее личным составом. Очевидно, что перечисленные выше крупномасштабные формирования требовали изыскания огромного числа людских ресурсов. Комплектование их личным составом – офицерским, сержантским (подофицерским) и рядовым – стало одной из ключевых проблем, определявшей темпы и масштабы формирования польской армии. Каждый новый этап организационного строительства польских войск сопровождался резкими изменениями обстоятельств их комплектования людским составом. Принципиален был общий подход: помня негативный опыт с армией В. Андерса, и советская, и польская сторона были едины во мнении, что в вооруженную борьбу с нацизмом необходимо вовлечь максимальное число поляков.

В качестве благоприятного фактора комплектования следует напомнить, что до конца июля 1944 г. польские войска практически не участвовали в боевых действиях и не несли потерь, за исключением описанного выше короткого, хотя и кровопролитного эпизода – «битвы под Ленино» 12–13 октября 1943 г. Многомесячную паузу можно назвать «политической» – ведь в ней явно читалось желание советского руководства «приберечь» польские формирования для освобождения Польши. Это обстоятельство предоставило им уникальную возможность быстро развиваться в количественном и качественном отношениях.

Неблагоприятным фактором являлось само состояние польского контингента на территории СССР. Его количество было ограничено, а физические качества, вследствие известных условий жизни, были не лучшими.

По соглашению советского правительства с польским правительством в Лондоне указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. все жители Польши, находившиеся на территории Советского Союза, были амнистированы и вновь обрели польское гражданство. Согласно докладной записке Л.П. Берии на имя И.В. Сталина от 1 октября 1941 г., в местах заключения, ссылки и высылки оставалось 391,6 тыс. бывших польских граждан обоего пола[603].

Очевидно, эта цифра отражает количество польских военнопленных и интернированных гражданских лиц, за вычетом умерших и насильственно умерщвленных за два года между осенью 1939 г. и августом 1941 г.[604] В последующем они и составили контингент для формирования в СССР польских войск: сначала под командованием В. Андерса (1941–1942), затем – З. Берлинга (1943–1944). Бывших военнослужащих довоенной польской армии в этой массе оставалось немного. Согласно справке наркома внутренних дел Л.П. Берии на имя И.В. Сталина от 1 октября 1941 г., среди амнистированных в начале войны поляков лишь 26,3 тыс. человек являлись военнопленными[605].

В 1942 г. в Иран было эвакуировано из СССР 119,9 тыс. поляков, в том числе 76,1 тыс. военнослужащих армии В. Андерса[606]. Таким образом, запас лиц, годных к военной службе, которых можно было призвать под польские знамена, существенно сократился.

Оценить оставшееся количество бывших польских граждан советские власти смогли в ходе паспортизации бывших польских граждан, когда в соответствии с решением СНК СССР от 15 января 1943 г. им вновь было присвоено советское гражданство. Всего в 1943 г. советские паспорта были выданы 165 208 бывшим польским гражданам, 24 151 человек были признаны польскими гражданами, еще 1583 поляка были осуждены за отказ получить советский паспорт. В контексте данного исследования важно отметить, что в ходе паспортизации было выявлено 63 050 лиц мужского пола призывного возраста[607]. Это обстоятельство позволяло рассчитывать на возможность формирования нескольких крупных соединений из поляков и, в конце концов, оказало влияние на принятие соответствующего государственного решения. Данные персонального учета, полученные при паспортизации бывших польских граждан, сосредоточенные в органах внутренних дел, в дальнейшем использовались при проведении мобилизаций поляков в польские части.

На комплектование 1-й польской дивизии постановлением ГКО № 3294сс от 6 мая 1943 г. надлежало обратить «бывших польских граждан, поляков по национальности», призыв которых следовало «начать из стройбатальонов всех национальностей, включая и НКВД». Забронированные граждане призывались на общих основаниях. Кроме этого контингента, постановлением ГКО допускался прием добровольцев двух категорий: бывших граждан Польши «непольских национальностей», а также поляков – «коренных жителей и граждан СССР»[608]. Во избежание кривотолков, призываемым разъяснялось, что, хотя они направляются в польские части, их семьи будут пользоваться льготами, положенными военнослужащим Красной армии[609].

Уже к концу мая 1943 г. в Селецкие лагеря в Рязанской области прибыло 15 594 человека при штатной потребности в 12 144 человека[610]. Значительная часть добровольцев, прибывавших со всех концов Советского Союза[611], среди которых было много «бывших осадников,