всем родственникам и приближенным покойного, может, кто-то опознает. А сейчас по домам, – устало проговорил капитан, мечтая добраться до любимого дивана, наесться котлет с чесноком и пюре и завалиться перед телевизором. – Ах да, а что там с алиби Баскина?

– По утверждениям самого Баскина, он Ившина не видел. Проследить его передвижения в день убийства пока до конца не удалось. С утра он был в редакции, обсуждал какие-то статьи, сдавал материал, короче, что-то в этом роде. С работы ушел около двенадцати. По утверждению Баскиных, Михаил Аркадьевич по пути домой зашел в магазин, и после этого все время был дома, вплоть до следующего утра. Ни проверить, ни опровергнуть эту информацию мне пока не удалось. Работаю с соседями и коллегами, ищу свидетелей.

– Ну, что, Темка, как у тебя успехи? Выяснил, где яд добывали?

– Пока нет. Думаешь, легко иголку в стоге сена отыскать? – буркнул недовольно Артем, наворачивая столовскую солянку.

– Слушай, – оживился Никита, отводя брезгливый взгляд от тарелки приятеля, – бросай это дело, лучше мне помоги, зашиваюсь я, понимаешь?

– Чего это я должен за тебя пахать? – все так же мрачно спросил Артем.

– Да не на меня, а на общее дело. Какая разница, с какого конца мы дело раскрутим, капитану результат нужен, так мы его выдадим, а?

– Ну и чего ты хочешь? – с сомнением спросил Артем у приятеля. Никита был парень ушлый и оборотистый, ухо с ним надо было держать востро.

– Слушай, смотайся сегодня в концертный зал, пообщайся с народом. Надо выяснить, кто в день убийства лично общался с Павлом Ившиным, а еще лучше, заходил к нему в гримерную. Особенно важно выяснить, были в тот день у него Михаил Баскин и Виталий Наумкин. Про Баскина особенно важно выяснить. Сделаешь?

– Ладно, займусь для разнообразия.

– Сашенька, вы же всюду бываете, всех знаете, с такими огромными глазищами, как у вас, можно через стены видеть, – заливался соловьем Артем, многозначительно поглядывая на хорошенькую костюмершу.

Сашенька была очаровательная, невысокая, пухленькая, с губками бантиком и огромными голубыми глазами. Просто картинка. Тощих барышень Артем не любил. Торчащие в разные стороны кости не вызывали у него никакого восторга. То ли дело Сашенька, есть на что посмотреть и за что приобнять. Сашенька под его взглядами смущалась, заливалась румянцем, то и дело одергивала на себе тоненький свитерок и стреляла глазками.

– Ну так что, Сашенька. Помните этого типа? Высокий такой и дерганый, – подсовывая ей фотографию Баскина, настойчиво спрашивал Артем.

Сашенька хлопала глазами, кокетничала и соображала. Лейтенант ей нравился, а главное, она ему искренне нравилась, это было ясно видно, а такое случалось нечасто, поскольку Сашенька была толстой, а это для современной девушки большое горе, поскольку все парни помешаны на худышках с пухлыми губами и костлявыми коленками, а тут вдруг такая удача, молодой симпатичный парень, и она ему нравится. Ответить сразу на его вопрос – значит потерять потенциального жениха, если тянуть время и строить из себя дуру, то он потеряет терпение и найдет другой источник информации. Например, Аду Викторовну, уж та ему все выложит во всех подробностях и уложится за шестьдесят секунд. Дикция у нее превосходная, к тому же она терпеть не может, когда ее от дела отвлекают. По всему выходило, что лучше лейтенанту помочь, но вываливать не все сразу, а оставить что-нибудь про запас, чтобы договориться о встрече после работы. Прагматичная Сашенька разработала стратегию поведения и, еще раз одернув свитер, взяла в руки фотографию бородатого типа с неприятным выражением глаз.

– Ну хорошо, я попробую. Ой, а я и правда его видела. Он очень скандалил на проходной, причем несколько дней подряд. Требовал, чтобы его к Ившину пустили, городил какую-то ерунду про суд, про какую-то компенсацию. Но знаете, у нас иногда бывает, что психи популярных артистов преследуют, поэтому никого, разумеется, за турникет не пускают. А этого я потом видела в коридоре за кулисами, – припомнила Сашенька, и Артем одарил ее такой благодарной, восхищенной улыбкой, что Сашенька тут же забыла о своих коварных планах и вывалила ему все, что помнила. – Я еще удивилась, как это он смог внутрь попасть?

– И как же?

– Не знаю. Я же не охрана, – пожала плечами Сашенька. – И знаете, он очень уверенно шел по коридору, по-хозяйски так.

– Ясно. Когда это было?

– В середине дня. Я около часа выходила в магазин, мне надо было кое-что купить, и, когда возвращалась, как раз его увидела у служебного входа.

– Давайте, Сашенька, вспомним поточнее. Это очень важно.

– Ну, так. У меня был перерыв, я в час уже вышла из зала, магазин здесь недалеко, вернулась я примерно через полчаса, потому что еще успела в наше кафе зайти пообедать. Примерно в половине второго.

– А когда вы его видели в коридоре?

– Так. Я поработала в цехе, разобрала костюмы, у нас вечером спектакль шел, потом выяснилось, что у одного костюма сильно испорчен подол, – наморщив лоб, припоминала Сашенька. – И когда шла в мастерскую, встретила по дороге этого типа.

– И во сколько это было?

– Ну, где-то около половины третьего примерно, может, чуть позже.

– Сможете показать, где именно это было, а потом гримерную Ившина?

– Ну конечно.

– А Наумкин, вы видели Наумкина в тот день? – шагая с Сашенькой по коридору, продолжал расспрашивать Артем.

– Ну конечно. Он каждый день у нас околачивался, пока Ившин репетировал. В основном около дирекции крутился или в буфете, сами репетиции его мало волновали.

– А как вы думаете, мог он незаметно зайти в гримерную Ившина?

– А почему нет? К нему все так привыкли, что никто не обращал на него внимания. Он болтался за кулисами, клеился к балетными девчонкам, мог и в гримерную заглянуть, – пожала плечами Сашенька.

– А вот его помощница Кристина говорит, что ни на минуту не оставляла его одного.

– Да? А вот я ее практически не видела, Наумкин один все время ходил, можете у девочек из балетной труппы спросить, он к ним лез, когда руководства на месте не было.

– Сашенька, вы сокровище. Познакомите меня с балетными девочками? – азартно спросил Артем и едва не провалил дело. Сашенька мгновенно насупилась, лицо ее помрачнело, глаза погасли. – А потом мы с вами выпьем вместе кофе в буфете, если вы, конечно, окажете мне такую милость, – ничего не замечая, продолжил Артем, чем спас положение.

– Александр Юрьевич, и Наумкин и Баскин были в день убийства в концертном зале. И оба бесконтрольно болтались по закулисью. Их видела куча народа. Вот показания, – гордо шлепнул на стол перед капитаном пачку показаний Артем.

– Молодец. А что у нас с таллием? И почему Локтев на тебя скинул работу со свидетелями? – недобро прищурился капитан Гончаров, он не любил, когда пренебрегали его приказами.

– Потому что он зашивается, а у меня с этим таллием совсем глухо, а так хоть какой-то результат, – не спасовал Артем.

– Ладно. Значит, оба были за кулисами. Гримерка Ившина запирается?

– Теоретически, да, а практически, кажется, нет. По словам Сашеньки, то есть костюмера, днем его гримерка превращалась в кабинет. Там его ждали журналисты, знакомые, какие-то просители. Кто-то выходил, заходил, проследить, кто там был, практически невозможно.

– Так что есть вероятность, что любой из посетителей, в том числе и Наумкин с Баскиным, могли зайти туда и подсыпать таллий в… Во что? – снова нахмурился капитан.

– В чай, например. Помните, сын Ившина говорил, что тот всегда брал с собой на репетицию термос с травяным чаем, – напомнил Артем.

– Точно!