М а р а с у л ь (в трубку). Слушаю… Что?.. Из райкома? (Кладет трубку на стол и знаком приглашает Заргарова к телефону. Тот подходит к телефону так, словно трубка может укусить его.)

З а р г а р о в (в трубку, пытаясь говорить бодро). Слушаю!.. Благодарю… Хорошо… (Вдруг весь съеживается и, уронив трубку, опускается в кресло. После паузы.) Марасуль!

М а р а с у л ь (безнадежно). А!

З а р г а р о в. Что же это?

М а р а с у л ь. Это еще цветы, фрукты потом будут!

З а р г а р о в. Хуморхон, душа моя!.. Спаси!

Во дворе дома Марасуля Хузурджанова. Н а с и б а, В е р а, П у л а т д ж а н  Д о м л а  пришли навестить Насибу. На руках у  Н а с и б ы  ребенок.

П у л а т д ж а н  Д о м л а (приоткрыв лицо ребенка). Хорошо спит, сладко! Дай-ка мне. А то больших учу, а маленьких, наверное, держать разучился.

Девушки тихо пересмеиваются Насиба передает ему ребенка.

Не разучился. Ну-ну, рассказывай дальше.

Н а с и б а (продолжает). В тот день, после собрания, он был сам не свой. А теперь будто шелковый. Целый год не выпускал меня на улицу… а на этой неделе я уже два раза побывала в районо. Сам сходил в школу, принес справку, что я училась в девятом классе.

П у л а т д ж а н  Д о м л а. Значит, действует критика!

С улицы входит  Ф а т и м а  с бидонами в руках. Увидев гостей, незаметно прячет бидоны за угол и спешит к ним.

Ф а т и м а. Ах, дорогие мои, мои желанные!.. Добро пожаловать, дорогой директор! Добро пожаловать… Когда же наконец начнутся занятия в школе, дорогой учитель? Ждет не дождется бедная моя деточка! Читает беспрестанно, все, поди, книги перечитала…

П у л а т д ж а н  Д о м л а. Ну, так и быть, я вас обрадую… (Роется в кармане.)

Ф а т и м а. Марасуль говорит, что наймет учителя, чтоб она дома училась.

П у л а т д ж а н  Д о м л а. Зачем же. (Насибе.) Я договорился с дирекцией вечерней школы, тебя приняли в десятый. Вот. (Передает ей бумагу.) Будешь учиться и одновременно сдавать экзамены за девятый. Я помогу тебе. И вот они помогут…

Н а з и р а. Конечно!

В е р а. Обязательно!

Ф а т и м а. Ах, не дай бог, потеряет бумажку!

Н а с и б а. Спасибо, Пулатджан Домла!

П у л а т д ж а н  Д о м л а (взглянув на часы). Ну, я пойду. Пора.

Ф а т и м а. Ах нет, нет, оставайтесь, я плов приготовлю.

П у л а т д ж а н  Д о м л а  уходит, Ф а т и м а  идет в дом.

Н а с и б а (радостно). Теперь я всего на один год отстану от вас!

В с е (запевают).

В е р а (показывая на ребенка). Девочки, тихо!

Н а з и р а. Все равно глазенки открыты. И нам пора идти.

В е р а. Да, да…

Н а с и б а. Уже? Ну спасибо, что пришли… (Провожает их.) У меня просьба к вам, девочки: зайдите по пути к тетушке Зухре, передайте ей, что все у Насибы хорошо. Пусть успокоится.

Н а з и р а. Ладно, ладно, передадим!

Насиба, проводив их, остается одна. Входит  Р о х и л я.

Р о х и л я. Не пора ли купать ребенка, доченька? Проснулась она?

Н а с и б а. Ах, мамочка, радость-то какая! Меня приняли! В десятый! Это Пулатджан Домла постарался.

Р о х и л я. Да продлятся дни его жизни!

Обе уходят. Появляется  М а р а с у л ь  и опускается на супу. Входит Ф а т и м а.

Ф а т и м а. А, ты. Пришел… Принести тебе поесть?

М а р а с у л ь. Ничего в горло не идет. Ахаджан-ака сняли с работы и исключили из партии.

Ф а т и м а. Ах ты господи боже мой!..

М а р а с у л ь. Уф!.. Стоит счастью повернуться к тебе спиной, пошло и поехало!

Ф а т и м а. Моли бога!.. И не кручинься-то больно. Ахаджан из тех, кто из воды сухим выходит… Вот увидишь. (Тихо.) Учитель Насибы был. Принес какую-то бумажку!

М а р а с у л ь. Какую еще бумажку?

Ф а т и м а. Видно, с учебой-то у нее ладится! (Со слезами.) Несчастная я женщина… Тебя для нее вырастила, теперь ее ребенка должна растить.

Входит  З а р г а р о в.

З а р г а р о в (упавшим голосом). Марасуль, друг мой, еду. Теперь вся надежда на друзей в области. Прощаться пришел.

М а р а с у л ь. Желаю удачи…

Ф а т и м а. Положитесь на бога.

З а р г а р о в  уходит, входит  Н а с и б а.

Подай мужу поесть, невестушка! (Уходит.)

М а р а с у л ь. Куда ты ходила?

Н а с и б а. Никуда.

М а р а с у л ь. Кто приходил?

Н а с и б а. Пулатджан Домла, девушки…

М а р а с у л ь. Так, так…

Н а с и б а (радостно). Буду в десятом учиться! Пулатджан Домла с дирекцией уже договорился и выписку из приказа принес! Вот!

М а р а с у л ь (читает приказ). Гм… хорошо. Только вот что беспокоит меня: что же будет с твоим ребенком?

Н а с и б а. Всегда вы так: «твой ребенок» да «твой ребенок»! Он и ваш. Не с собой же из дома я его принесла!

М а р а с у л ь. Я хочу только сказать, чтобы ты не рассчитывала на мою мать! Хватит и того, что она меня вырастила для тебя!

Н а с и б а (поражена). Можно… и в ясли отдать.

М а р а с у л ь. Единственного ребенка — в ясли?

Н а с и б а. А чем же плохо? Я и сама выросла в яслях, в детском саду!

М а р а с у л ь. Я своего ребенка не отдам!

Н а с и б а (растерянно). Хорошо, моя мать будет нянчить. Утром стану относить к ней, а вечером забирать…

М а р а с у л ь. Это — дело другое. (Вдруг.) Ну, хорошо. Ребенка ты будешь относить к матери, а меня куда отнесешь? Кто