Н а с и б а. Я сама буду… Со всем справлюсь. И с учебой и с домашними делами.

М а р а с у л ь (после паузы). Послушай-ка: зачем тебе учиться? Чтобы потом работать? А для чего тебе работать? Думаешь, я тебя не сумею прокормить?

Н а с и б а. Почему вы меня должны «кормить»? Я ведь не кошка…

М а р а с у л ь (гневно). Мы разговариваем! Мы — муж и жена. А твоим языком говорит чужой человек!

Н а с и б а. А что же я сказала?

М а р а с у л ь (передразнивает). «Почему вы меня должны кормить!.. Я ведь не кошка!» Это — слова его… Пулатджана Домлы! Такая философская мудрость от него!

Н а с и б а. Это мои слова, хотя, может быть, и не я их придумала. Я не хочу быть кошкой. Я человек, и у меня человеческие желания.

М а р а с у л ь. Ну, допустим, твое желание исполнилось, ты стала учиться и на работу поступила. Какой же оклад вы согласны получать?

Н а с и б а (глядя ему в лицо). А за какой будущий оклад вы согласились бы отпустить меня учиться?

М а р а с у л ь (не найдя, что ответить, рвет бумагу). С будущего года!

Н а с и б а. Ах! (Собирает обрывки и прижимает к груди.) Тогда, накануне свадьбы, вы щедро дарили мне цветы и обещания. А теперь… вот это — ваш подарок.

М а р а с у л ь (выходя из себя). Я хочу отдохнуть после работы! (Кричит.) Оставишь ты меня в покое или нет?

Н а с и б а. Не кричите на меня!

Вбегают  Р о х и л я  и  Ф а т и м а.

Р о х и л я. Что такое? Что вы опять?

Ф а т и м а. С ума сошел? На улице слышно!

Н а с и б а. Опять на попятную идете? Вчера одно говорили — сегодня другое. Это бесчестно!

М а р а с у л ь. Я — бесчестный, я тиран, я изверг! (Широким жестом показывает на дом и двор.) Любая бы пошла за такого изверга!

Н а с и б а. Ну и пусть идет!

М а р а с у л ь (кричит). И прекрасно!

Р о х и л я. Послушайте, зятек, вы опять за свое? Посмотреть на вас — никто не поверит, что вы на жену так кричите.

М а р а с у л ь. Не пущу я ее в школу, и баста! Пусть поступает в университет, пожалуйста! Сам помогу! Но пусть готовится дома!

Н а с и б а. Довольно! Мне надоели ваши пустые обещания! Слепой только раз в жизни теряет свою палку.

М а р а с у л ь. Надоело, так иди на все четыре стороны!

Н а с и б а. Ах вот как! Ну вот, мамочка, вы довольны? Увидели счастье дочери!

Р о х и л я  и  Н а с и б а уходят в дом.

Ф а т и м а. Слушай, ты, полоумный! Ведь у нее ребенок! Она отберет себе половину дома, отрежет!

М а р а с у л ь. Уф!.. И с одной-то женой не совладаешь. Как это покойный отец управлялся с восемью!

Ф а т и м а. О, сын мой, в те времена с плеток мужей кровь капала! В те благословенные времена паранджа была!

Появляется  Р о х и л я  с ребенком и узлом в руках.

Люди добрые!.. Как ты смеешь разлучать меня с моей сватьюшкой?..

Р о х и л я. Своими собственными руками посадила свое дитя в золоченую клетку! Говорили добрые люди, да не верила я им…

Входит  Н а с и б а  с двумя связками книг.

Н а с и б а. Идемте, мама!

Ф а т и м а (преградив им обеим дорогу). Люди добрые! Как ты смеешь разлучать меня с моей невестушкой!..

Появляется  З у х р а.

Помогите, люди добрые!

З у х р а (поражена). Что случилось?

Р о х и л я. Что может еще случиться… Случилось то, что вы предсказали!

Ф а т и м а (раскланивается с Зухрой). Опять повздорили, помири ты их, ради бога! Из-за пустяка… (Уходит.)

З у х р а (вслед ей). Мразь!

М а р а с у л ь (Рохиле, с упреком). Нет того, чтоб поругать нас обоих, помирить, вы сразу за узлы!..

Р о х и л я (Зухре). Все я поняла. Хотела выдать свою дочь замуж, пока жива, о себе думала, а что будет после свадьбы с моей Насибой — и в голову не пришло. Когда наступает последний день в жизни матери, она во всем прощает свое дитя. У меня другая судьба — мне надо заслужить прощение дочери.

З у х р а. Вот теперь, я вижу, вы взялись за ум!

М а р а с у л ь (угрожающе). Тетушка!.. Вы лучше не вмешивайтесь в наши семейные дела! Семейный вопрос — политический вопрос! В то время когда Советская власть принимает все меры к укреплению семьи… вы ответите за это!

З у х р а. Советская власть укрепляет советскую семью!

М а р а с у л ь. Не руками ли таких вот малограмотных активисток, как вы? (Преграждает дорогу Рохиле и Насибе.)

З у х р а. А сам-то ты грамотный? Одним глазом глядишь в рот людям, а другим — в их карман. Где же ты еще взял глаза, чтобы выучиться грамоте?

М а р а с у л ь (Насибе). Не надейся получить от меня деньги. Не разживешься!

Н а с и б а. И не надо!

З у х р а. Надо! Ничего, закон растрясет твои карманы!

М а р а с у л ь. По закону будет получать? Ну так я поступлю на работу, где будут платить не больше ста рублей.

З у х р а. До чего же ты… скользкий!

М а р а с у л ь (Насибе). Смотри! Одумаешься, вернешься, а в этом доме окажется другая женщина!

Н а с и б а. И не подумаю возвращаться! Всю жизнь буду жалеть о днях, загубленных в этом доме. Идемте, мама! (Уходит.)

Р о х и л я. Недаром они прошли, эти годы! Глаза наши раскрылись. Увидели, что такое счастье и что такое несчастье. Всем матерям скажу: неоперившийся воробышек, рвущийся в полет, непременно попадет в пасть змеи! Буду всем твердить — не пускайте его!

Рохиля и Зухра направляются к калитке.

М а р а с у л ь (кричит). Всего, чего хотели, добились, тетушка!

З у х р а. Нет еще! Не всего. Я еще в долгу перед тобой!