Я вдруг испытываю инстинктивное нежелание рассказывать С. о Периферии.

– Мила, слышите меня? Скажите, где вы? Найдите ориентиры вокруг, опишите, что вы видите.

– Нет времени. Сегодня произошло до черта всего! Я попала в сумасшедший, невероятный мир, я…

– Успокойтесь. И опишите место, где вы находитесь.

Поколебавшись, я решаю соврать.

– Я в здании – среди десятка других, абсолютно одинаковых.

– Что вы там делаете?

– Пытаюсь узнать чуть больше о них. Потому что вы мне ничего не рассказали. Устанавливаю дружеские связи.

Я вспоминаю, как грубо вела себя с Конни. Нет уж, я пока не готова ни с кем тут дружить.

– Вы смогли установить…

– Нет. Это плохо кончилось. У меня Служба безопасности на хвосте.

– Леди А. потеряет терпение.

Всякий раз его покровительственный тон и сочувствие усыпляют меня, и я пропускаю удар, очередную неприкрытую угрозу.

– Перестаньте чуть что ею прикрываться, С.! В этой истории главный злодей – вы!

– Я изменю в базе данных ваш профиль, связанный с личной татуировкой. Если вас разыскивают, завтра вы будете уже не той, что вчера.

– Как вы это сделаете на расстоянии?

– Я разберусь. А ваша задача – найти способ интегрироваться в их общество. И выяснить, кто им управляет, Мила. Быстро.

– Быстро, быстро. Вы такой странный, я…

– Шесть дней. Вот всё, чего я добился. После этого…

Волна тоски накрывает меня с головой.

– Шесть дней? Вы с ума сошли? Я никогда не смогу…

Я замолкаю и быстро оглядываюсь. Мне почудился сзади какой-то треск.

– Мила? Слышите меня, Мила?

– Замолчите! – шепчу я.

Потом прислушиваюсь, но не слышу ничего, кроме стука собственного сердца. А вдруг прорыв колючей проволоки был зафиксирован системами наблюдения? Как же я об этом не подумала? Оставаться здесь слишком опасно, надо уходить. Мне дают всего шесть дней, и я знаю, что торговаться бессмысленно. Я удаляюсь от реки в сторону леса.

– Я должна идти, С.!

– Постойте, Мила! Вернитесь на это место завтра, вы меня… слышите? Ми…а… за…тра… ечером…

– Попытаюсь.

26

Шар уносит меня, и я направляюсь к Куполу. Больше нельзя терять ни минуты.

Прямо передо мной, на севере района, который пульсирует непрерывной активностью, тянутся две монументальные улицы с одинаковыми зданиями, соединёнными стеклянными коридорами. Они могли бы казаться чем-то монотонным, но вместо этого поражают экстравагантностью и графической свободой. Фасады представляют собой огромные полотна, где росписи покрывают каждый квадратный сантиметр. Художники явно отрывались по полной, без тормозов и без границ. Это какое-то сумасшедшее изобилие стрит-арта. Исполинские лица в игре света и тени. Сияющие трёхмерные пейзажи. Городские виды. Фантастические животные. И воззвания, написанные дутыми буквами, – этакие крики свободы, метящие каждое здание. Никогда и нигде я не встречала такой неумеренной экспрессии, не связанной никакими привычными шаблонами. Мне кажется, я вижу на платформах подростков с баллончиками краски, добавляющих то тут, то там новые ослепительные штрихи. Это почему-то поднимает со дна души давно забытые чувства. Я вдруг вспоминаю ту радость, которую испытываешь, когда ты больше не скован со всех сторон.

Ансамбль зданий и стеклянных коридоров сверху выглядит как огромный многоцветный прямоугольник. Прозрачные трубы делят его на равные квадраты. А посередине возвышается растущий прямо из земли гигантский купол.

Шар опускается. Я вспоминаю слова людей, поймавших меня у границы. И останавливаю первого встречного подростка.

– Можешь сказать, где находится Центр интеграции?

Девушка оборачивается и улыбается.

– Здесь, – говорит она, показывая на ближайшее к нам здание.

Я захожу внутрь и оказываюсь в круглом вестибюле. Меня останавливает охранник.

– Идентификация, – говорит он просто.

Но, видимо, увидев моё недовольное лицо, решает добавить:

– Оранжевый уровень опасности. Контроль обязателен. Извини…

– Что случилось? – спрашиваю я, стараясь сохранять равнодушный вид.

– Вражеское вторжение на территорию, вчера. И ожидающиеся рейды. Обычное дело, – вздыхает он.

Я улыбаюсь и отвожу взгляд, боясь, что он узнает меня, несмотря на моё преображение. Хотя этот человек не похож на полицейского. Он говорит со мной без агрессии и даже без авторитарности. И он не вооружён. Я обнажаю свою татуировку, не очень представляя, что делать дальше. Удивлённый моей неосведомлённостью, охранник показывает на две стеклянные пластины, вертикально вмонтированные в стену.

– Помести руку между ними.

Скованная страхом, я делаю, как он сказал. На прозрачной пластине появляется сложный код, состоящий из цифр, букв и символов. Переливаясь всеми цветами радуги, он поднимается из тёмного квадрата татуировки и наконец окрашивается в зелёный: база данных не обнаружила никакого сходства с разыскиваемым преступником. Видимо, Вера была права, Служба безопасности не зафиксировала мой номер. Или С. уже дистанционно исправил идентификационный код? Потом на экране возникает моё лицо. Удивительно, но картинка отражает все изменения, которые претерпели мои бедные волосы. Движением руки охранник уменьшает изображение, и я предстаю во весь рост, вращаясь вокруг своей оси. Он продвигает картинку немного вверх, и на стеклянный экран, сияя флюоресцентными буквами, выплывает вся касающаяся меня информация. С. и его программисты совершили настоящий подвиг. Я жду ещё пару секунд, и наконец на стене зажигается зелёная линия.

– Можешь проходить, – улыбается охранник.

Стена отъезжает, и передо мной открывается огромный холл, над которым в несколько ярусов нависают длинные балконы. Здесь такая толпа, что даже воздух вибрирует.

– Но сначала ты должна зайти в Бюро расследований. Тоже обязательно при оранжевом уровне тревоги.

– Это где? – напрягшись, спрашиваю я.

Охранник указывает пальцем на длиннющую очередь.

– Там. Немного терпения… и добро пожаловать в Сити, – снова улыбается он.

Не знаю, сколько времени я жду, пока придёт мой черёд. Поначалу я пользуюсь случаем, чтобы рассмотреть людей, приехавших откуда-то и желающих интегрироваться в Сити. Интересно, не здесь ли уязвимое место Демоса? Все ли они покинули свои дома, чтобы попытать счастья в большом городе? Или среди них есть такие же, как я, – тайком проникшие сюда из Центра, возможно с похожими целями? Не хочу об этом думать. Времени у меня в обрез, каждый час приближает осуществление угроз леди А. Поэтому, когда меня мягко подталкивают в спину со словами «теперь ты», в моей голове нет ничего, кроме одной зловещей цели: интегрироваться, чтобы убить.

Я вхожу в довольно тесную комнату. Везде стоят компьютеры. В глубине находится письменный стол, а за ним…

Я бледнею. За столом сидит Блейк – тип, который утром вломился с обыском к Вере и её родителям.

– Добро пожаловать, – произносит он.

Я, конечно, не очень много слышала, как он говорит, но голос помню. И сейчас я его не узнаю. Он как будто стал более резким. Проследив за взглядом Блейка, я оборачиваюсь и с изумлением