Исабель потрясенно уставилась в пространство.

– Но я же рыбина, – растерянно прошептала она. – Какая разница, под каким дождем плавает рыба?

Ленно, не очень поняв, о чем говорит Исабель, на всякий случай просто пожал плечами. Дверь скрипнула и в кабинет зашел переодевшийся в сухое виконт. Он что-то сказал Ленно, похлопав его по плечу, Ленно вышел, а Винсент подошел к Исабель, и, наклонившись, вдруг погладил ее кончиками пальцев по щеке. Взгляд у него был серьезный, никак не верилось, что этот собранный, спокойный господин мог… как там сказал Ленно? Драться с оградой?

Исабель взяла Винсента за руки и перевернула ладонями вверх. Ладони пересекали вздувшиеся, бело-багровые полосы, кожа вокруг была обожжена.

– Винсент…– у Исабель перехватило дыхание. Виконт убрал руки и, пройдясь по кабинету, зажег свечи и задернул портьеры. Сердце Исабель колотилось как бешенное.

– Что с твоими руками? – спросила она, боясь услышать что-то колкое в ответ. Вроде: все из-за тебя, глупая рыбина, мне больно, а ты в этом виновата!

– Магия проклятия, – сухо ответил Винсент. Все же, наверное, злился на нее?

– Прости меня, – искренне сказала Исабель. В самом деле, открой она рот и попроси Винсента не выгонять ее в начинающуюся грозу, этого всего бы не было. Исабель хотелось взять виконта снова за руку, хотелось побежать и найти какую-то травяную мазь – есть ли они вообще у Винсента?– и сделать ему повязку. Но сил было только на то, чтобы сидеть, продолжая кутаться в плед и пытаться понять, откуда в ней волнами наплывают то страх, то смущение, то нежность, то снова страх.

– Никогда не извиняйся за свой страх, мечту или радость, – спокойно ответил виконт. Исабель бросила взгляд на его фигуру, подсвеченную за спиной огнем, и отвела глаза.

– Я извиняюсь не за то, что я боюсь. Я извиняюсь за то, что не рассказала тебе, насколько сильно. И из-за этого ты пострадал.

– Поверь мне, в моей жизни были вещи намного хуже, – хмыкнул Винсент в ответ и сел рядом с Исабель. Волосы виконта были еще мокрыми, а под глазами залегли тени – он был совсем не похож на человека, которого Исабель увидела в первый раз в поместье. Кажется, словно много-много недель назад. Тот человек был полон гнева и ждал случая, чтобы сделать больно. Этот человек утешал ее за то, что из-за нее было больно ему. Такого в маминых сказках про Королеву Роз не было. Такого не было в книгах, которые редко, но покупал отец в городе. Или в книгах, которые давал Жель. И Исабель понятия не имела, что она должна думать или чувствовать. Жель в своих беседах всегда говорил, что правила, разум, честь и скромность помогают не сбиться с пути. В отличие от эмоций, которые стольких героев проповедей толкали на кривую дорожку. Мама рассказывала о мечтах, которые ведут вперед. Отец просто целовал в макушку, когда не знал ответа на какой-нибудь дочкин вопрос.

Удар грома заставил Исабель вздрогнуть.

– Почему ты так боишься грозы? – спросил Винсент.

Вот она, точка поворота, прямо как из проповеди Желя о развилке двух дорог. И Исабель решила поверить тому, что шептал ей голос внутри.

Голос был уверен в том, что, если Исабель кому и может доверить свою странную историю, сотканную из воспоминаний и страхов, так это виконту. Приняв это решение Исабель почему-то перестала волноваться. Повинуясь порыву, она положила голову на плечо Винсента – так спокойно и уютно, будто они сидели так уже много раз – и начала свой рассказ. В какой-то момент Исабель поняла, что начинает засыпать, и комната перед глазами становится то расплывчатой, то четкой. Но ей обязательно надо было рассказать до конца и задать вопрос. Задать вопрос, ответ на который она и так знала. Уже на границе сна и яви Исабель услышала тихий ответ Винсента.

«Как страшно, что я вообще увидела эту картинку. И как прекрасно, что Винсент не стал мне врать», – подумала Исабель и провалилась в сон – темный, глубокий и без сновидений.

Когда она проснулась, свечи были потушены, но угли в камине горели еще ярко. Винсента в кабинете не было. Исабель поднялась и, придерживая плед, вышла в коридор. Очень хотелось пить и девушка, нащупывая в темноте стены, дошла до кухни и так же, на ощупь, нашла кувшин с водой, стоявший на полке в буфете. Искать кружку не хотелось и Исабель сделала глоток прямо из горлышка кувшина. Поставив его на место, Исабель задумалась, возвращаться в кабинет или подняться в свою комнату. За окном было еще темно, значит, она проснулась среди ночи.

Исабель медленно дошла до библиотеки, помедлила и все-таки толкнула притворенную дверь. И почти сразу увидела фигуру, сидевшую в кресле, среди прохладной темноты. Исабель разглядела очертания бутылки и бокал в руке Винсента.

– Можно? – Исабель подошла ближе.

– Конечно, – голос виконта звучал устало, но трезво. – Я думал, ты проспишь до утра.

– Кстати, об утре…– Исабель села в соседнее кресло. – Жель вернулся. И… мне надо быть на утренней проповеди.

– Надо или ты хочешь? – Исабель не могла разглядеть лица виконта, но почему-то ей показалось, что он нахмурился.

– Будет странно, если я не приду, – ушла от ответа Исабель. Ибо появляться в храме ей не хотелось и это ее смущало. Раньше ей очень нравилось слушать Желя и оставаться после проповеди, помогая ему убрать алтарь и выровнять свечи. Во время этого Жель обычно рассказывал какую-то интересную или поучительную историю, а иногда давал Исабель книгу. Последний раз ей достался справочник по птицам. Странный выбор, но было интересно.

– Тогда тебе надо встать на рассвете, чтобы успеть привести себя в порядок, – ответил Винсент. – Вряд ли прихожанам и Желю стоит видеть тебя растрепанной, в помятом платье.

– Я так ужасно выгляжу? – Исабель почему-то расстроилась.

Винсент поставил бокал на столик, наклонился вперед и Исабель смогла разглядеть, что он очень внимательно на нее смотрит.

– Ты выглядишь нормально, Исабель, – неожиданно мягко ответил Винсент. – Просто не надо давать поводов для сплетен.

– Да. Да, ты прав…– Исабель провела рукой по волосам и, наконец, решилась спросить о том, что мучило и страшило ее.

– Винсент… я отравила свою маму? Скажи правду. Пожалуйста.

Виконт покачал головой.

– Ты – нет. Тот, кто дал тебе эти ягоды – да. Запомни это хорошенько, поняла? Не ты. Тот всадник.

– Но зачем? – жалобно спросила Исабель. Наверное, ей надо было испугаться, заплакать, но на самом деле ответ она знала еще