Шрифт:
Закладка:
— Я сожалею, что тебе пришлось это увидеть, — прошептала, с трудом подбирая слова.
А вообще, в этой ситуации нечего подбирать, подходит только неприглядная правда.
— Сейчас выпью зелье и буду в порядке. Извини, что тебе пришлось успокаивать, да еще таким неприятным способом.
Колени Максима окаменели, он весь подобрался, и подчеркнуто тихо переспросил:
— Неприятным способом? Рит, ты всерьез решила, что мне не нравится тебя целовать?
Мучительный диалог. Неправильный. Болезненный. Пусть я не могу читать Максима, но глаза-то видят. Он был напряжен, как будто четко просчитывал все свои действия, что невозможно, если мужчина сгорает от страсти.
— Рита…
Максим сам себя оборвал и накрыл мои губы своими.
Хочет так заверить, что я неправа? Ненужная благотворительность!
Я слезла с его коленей, точнее, попыталась. Он не пустил.
Поцелуй из мягкого, исследовательского перерос в захватнический. Нежно прикусывая мои губы, Максим покорял, захватывая новые территории.
И я не устояла, капитулировала под напором требовательной страсти, зажигаясь сверхновой. Разомкнув стиснутые зубы, позволила захватчику все.
Стон. Мой?.. Наш.
Я горела. Умирала от желания.
А он… снова отстранился.
— Макс…
Простонав только имя, я вложила в коротенькое слово просьбу не оставлять меня. Я хотела раствориться в нем, забыть обо всем на свете.
— Я чую твое возбуждение, приправленное страхом. Для кого-то этого хватает, но не для меня. Когда хочет только тело, а разум боится и оттого протестует — это насилие. Нет значит нет.
Мое лицо запылало после безжалостной отповеди. Остро захотелось исчезнуть, спрятаться от внимательного взгляда синих глаз.
— Секс — конечно, лучшая разгрузка, но не в твоем случае. Ты не осознаешь, что творишь и точно пожалеешь потом. — Крепко удерживая в объятиях, Максим добавил приглушенно: — А чтобы ты ничего не выдумала, знай: я дико тебя хочу. Ты, как зелье страсти, Рит, опьяняешь с первого глотка. Я едва удерживаю контроль над зверем — хочется перекинуться и утащить тебя в лесную берлогу.
Зачем утащить?.. Перед глазами тотчас пронеслись страшно неприличные картинки — и я, наверняка, покраснела ещё больше.
— Поэтому мы сейчас успокоимся и, поужинав, пойдем спать. Согласна? — говоря правильные слова, он при этом гладил меня по спине — медленно, чувственно.
Стараясь думать, что Максим подразумевал под берлогой — маленький домик на отшибе или настоящее лежбище в лесу, — я кивнула:
— Согласна. Выпью зелье, поем и пойду спать.
— Хорошая девочка, — похвалил Максим и поцеловал в нос. Затем он поставил меня на ноги и замотал в банное полотенце по горло. — А теперь переоденься, пожалуйста, выдержка у меня не из стали.
Уже в своей спальне я быстро натянула на влажное тело пижаму, которая первой из одежды попалась под руку, и подойдя к стене, уткнулась в нее лицом.
Может, лбом постучаться, чтобы мозги встали на место? Какая же я дура… Набросилась на мужчину! И ему пришлось от меня почти что отбиваться. Стресс и гормоны, сговорившись, решили свести с ума?
— Рита, ты скоро? — требовательно поинтересовался Максим из-за двери.
Боится оставлять наедине со своими мыслями? Правильно делает. Я ведь уже с головой нырнула в уничижительные обвинения, а надо относиться к этому проще. Как те же оборотни. Просто физиология. Потянуло к приятному мужчине на фоне стресса — что тут такого?
Ох, Небо, кого я обманываю?! Я теперь нескоро это забуду! И стыд никуда не денется!
— Рит, твой кофе остынет. Можно выливать в раковину? — вкрадчиво поинтересовался Максим.
Он сварил мне кофе? Вот это да!
— Не выливай, я иду!
Умом понимая, что кофе — не тот напиток, что мне надо, я вышла из спальни и поспешила на кухню.
Максим шел рядом и молчал.
Возле тарелок с разогретым завтраком в стеклянной чашке желтел травяной чай.
— А кофе? — Я почувствовала себя обманутой.
— А кофе нельзя, — Максим изо всех сил давил довольную улыбку. — Пей чай, Рит, он полезнее.
Я рассмеялась. Выманил из укрытия, используя кофе, как приманку. Невозможный мужчина! Хитрый и при этом порядочный… заботливый.
Завтракая, не могла отделаться от мысли, что напротив меня сидит идеальный мужчина. С сильным инстинктом защитника, умный, обаятельный, прямодушный, симпатичный. И его мысли для меня закрыты, я могу находиться рядом без дискомфорта круглые сутки. Последнее, разумеется, заслуга артефакта, и все же это тоже плюс.
Странно и, пожалуй, страшно. Настолько идеальных не бывает. А значит, в бочке меда где-то прослойка дегтя, стоит поглубже копнуть — и светлый образ будет испорчен.
Какие же у тебя недостатки, Максим?
Разбрасываешь носки по квартире? Как настоящий медведь, ешь сладкое тоннами? Впадаешь в спячку зимой? Линяешь раз в год?..
— Ты странно улыбаешься, — заметил Максим.
Очень хотелось сказать правду и посмотреть на реакцию, но я не решилась.
— Вспомнилось кое-что. Кстати, спасибо, что помог выйти из штопора истерики.
Обычно в таких случаях обливают водой или отвешивают пощечину. Но я уже стояла под водой, и вместо оплеухи получила жаркие поцелуи.
— Не стоит благодарить. Ты ведь тоже поступила бы так на моем месте.
— Поцеловала бы рыдающую девицу? Нет.
Максим хмыкнул. Встав из-за стола, отнял у меня стопку с посудой.
— Я сам помою, пей зелье. А то снова забудешь о нем.
— Почему снова?
— Ты не выпила его сразу, как мы пришли, значит, не вспомнила.
— Просто не хотела пить — у него побочка.
Максим резко обернулся и нахмурился:
— Что за побочка?
Выражение лица такое, будто собирается запретить даже прикасаться. Пока не напрягает настолько сильная опека, а вот дальше? Неужели это и есть недостаток мишки — гиперопека, перерастающая в тиранию?
— После зелья крепко спится, а я не люблю состояние беззащитности. Но, главное, снижаются способности на сорок восемь часов.
— Тогда тем более пей — отдохнешь. На работу нам не надо, отгулы, а сон твой буду беречь я. Обещаю. — Максим клятвенно поднял правую руку.
— Впервые буду спать спокойно после этого зелья. — Я подошла к шкафчику, где хранила немногочисленные лекарства.
И вдруг осознала: я, правда, так думаю. Это не пустая фраза, я доверяю Максиму после поцелуя ещё больше.
Минут через двадцать я уже ровно дышала, нежась в объятиях дремы.
Как все-таки необычно ведет судьба. Извилисто, сталкивая с самыми разными людьми. Разве я могла предположить, что однажды вновь поверю оборотню? Да еще урсолаку? Среди них больше тех, кто живет желаниями зверя. Порой и вовсе они
