Ты пройдешь дорогой теней и богов,

Станешь силой и мощью у трона.

Но однажды захочешь снять тяжесть оков.

И разрушишь проклятие рода.

— Бред, — пробормотала я, распахнув глаза и разглядывая кучную зелень облаков, — Даже здесь поспать нормально не дают.

Пересохшие губы потрескались от жары. Во рту не хватало слюны. Пить хотелось неимоверно.

«Тут нет никакого источника?» — обратилась я с вопросом к ящерке, смывая с лица песок.

«Ты только что приняла стихию воды, — фыркнул карас. — Возьми и сделай себе воду!»

«Как?»

«Молча. Также как вызываешь огонь!»

Не знаю, что имел в виду мой вредный птиц, но сил к вызову огня или воды у меня просто не было. Поэтому недовольно передернув плечами, просто побрела вдоль берега, вновь положившись на Ис-Кру.

Мысли блуждали далеко, думая обо всем и ни о чем одновременно. Больше всего рассуждений досталось связи огня и направления — как они связаны, я просто не представляла. Ну, ладно, воздух — ветром навеяло запахи, и мой орх сориентировался. Или вода…. Земля… Свет или тьма. Но огонь?

«Да просто вы не можете без огня, а она его безошибочно чувствует!» — вновь вмешался в мои измышления зазнайка Зо-Рро.

«Как же тогда во дворце?»

«А что во дворце? Там просто везде разный огонь!»

Закатила глаза. Понятней от его слов мне не стало, и он принялся пространно объяснять, рассказывая, что как я видела давеча все с помощью тьмы, так все можно видеть и с помощью других стихий. Разный огонь имеет разный цвет.

«А… ты про разницу температур», — вздохнула облегченно, найдя более-менее логичное объяснение.

Короткий всхлип донесся с глубины и громкий, захлебывающийся глоток, прерываемый судорожным кашлем. Кто-то поднял ворох брызг, зажегшийся сразу несколькими радугами, и я, забыв обо всем, рванула на помощь.

Глава 19

Пожалела об этом сразу же. Уставшее от собственного купания тело, невзирая на новый всплеск адреналина с трудом передвигалось в воде. Повернуть назад не дало свойственное мне упрямство. Доплыв до уже переставшего бултыхаться тела, подхватила и потянула на берег.

Выволокла девушку на сушу, перевела дыхание. Привычно попробовала нащупать сонную артерию, но не найдя плюнула — они же не люди, хотя почти и не отличаются. Провела череду нажатий на грудную клетку. Перевернула на бок, легонько постучав по спине. Ничего.

Глубоко вздохнула от разочарования. Мое человеколюбие не простиралось на искусственное дыхание рот в рот. Вот был бы это парень…

«Жаль, а такая молодая, красивая. Ушастенькая», — нашёптывала коварная совесть.

Вновь уложив на спину, запрокинула голову девушки, открыла рот, проверяя дыхательные пути, зажала пальцами нос. Сделала два глубоких вдоха рот в рот. И снова серию нажатий. Ничего.

«Бесполезно», — каркнул здравомыслящий карас.

Лишь раздраженно качнула головой. Я что зря плавала, тащила, силы тратила? С досадой стукнула по грудной клетке нежелающего оживать пациента кулаком.

Девушка закашлялась, исторгая воду. Перевернула на бок, давая отдышаться.

В голове все тот же старичок-профессор рассказывал о пользе прекардиального удара. Видимо, мои мозги пострадали чуточку больше, чем мне показалось вначале.

— Зачем ты это сделала? — со злостью накинулась на меня девица, всем своим видом демонстрируя готовность вцепиться мне в волосы.

— Что? — изумленная такой реакцией спросила я, отходя подальше. Благодарности я не ждала, но и к полнейшему неадеквату со стороны спасенной оказалась не готова.

— Ты! Ты! — брызжа слюной, завопила она, тыча в меня пальцем. — Не дала мне принять воду!

— А, так вот, что это было! Прости. Мне почему-то показалось, что ты решила утопиться. Можешь попробовать еще раз, больше мешать не буду, — спокойно пообещала я, пожимая плечами.

Вот и делай после этого добро. За зло так не прилетает бумерангом по голове. Там почему-то всегда отложенное воздаяние, иногда на века и на потомков.

«Зато совесть твоя чиста», — буркнула эта самая совесть.

Хмыкнула не согласная с этим утверждение. И откуда у меня этот рудимент выискался? Совесть уже давно встречается непозволительно редко, а мне ее походу за десяток соседей отсыпали. Во всяком случае, так утверждала директриса пансионата после очередной моей драки.

Я так углубилась в эти нехитрые размышления, отрешившись ото всего и усилием воли вынуждая ноги двигаться, что пропустила тот момент, когда меня вновь захватило дымом и переместило. По инерции сделала пару шагов и врезалась в каменную стену:

— А, снова ты, — буркнула, потирая нос, и пересекаясь взглядом с золотыми глазищами.

Взлетела выразительная темно-серая бровь, изогнувшись красивой волной. Плечи обожгло горячими ладонями, что удержали меня от падения. В глазах полыхнуло облегчение, но по мере того как взгляд скользил по моему телу облегчение сменялось злостью. Ша-Кир растянул четко очерченные алые губы в кривой ухмылке и уже собирался что-то сказать, но я поспешно приложила к его рту палец. Еще одних упреков я просто не выдержу.

— Обойдемся без нравоучений. Мне бы в комнату, — просительно пробормотала я, взмахивая ресницами, и воспроизводя жалостливый взгляд. Еще сейчас носочком по земле повожу…. Но всю картину испортила громкая рулада решившего напомнить о своем существовании желудка.

На плечи опустилась тяжелая ткань, удивительно бережно укутав меня с головы до ног. Забила мои ноздри успокаивающим мужским запахом. Ухватив за предплечье Ша-Кир, потянул меня за собой. Усталые ноги споткнулись о первый же камень, и меня, недовольно ворча, подхватили на руки.

— А какой у тебя орх? — неожиданно для себя спросила я.

Мужчина вздрогнул, я же сильнее прижалась к твердой груди, окутавшей меня своим теплом.

— Хочешь посмотреть? — провокационно сверкнул довольно белоснежной улыбкой.

— Не то, чтобы очень, — поморщилась я, пытаясь вспомнить, нет ли каких особых традиций связанных с показом орха: — Так, немного любопытно, что прячется внутри ушастых.

— И только? — прищур глаз смотрел так цепко и внимательно, что стало неловко, будто я только что пообещала ему сходить на свидание, а теперь вдруг резко пригласила всех друзей.

Пожала плечами. Домыслы моего живого воображения, настолько удивительны, что на пустом месте любовь выдумать могут, что уж говорить про мужской интерес? Вздохнула, оставляя этот риторический вопрос без внимания.

— Спасибо, — поблагодарила, когда меня сгрузили на пороге комнаты.

Короткий кивок:

— Я пришлю еду и помощников.

— Давай без этого, — поморщилась, вспоминая про своего назойливого слугу.

— Без еды?

— Без помощников. Сама справлюсь.

По мне вновь пробежался изучающий взгляд. Сделав какие-то одному ему известные выводы, Ша-Кир подмигнул, но ничего не сказал.

Шокировано закрыла дверь, прячась