Несколько долгих секунд вглядывалась в изумруды глаз блондина, с трудом сдерживая негодование готовое выплеснуться со всей истовостью русского нелитературного. Устало прикрыла глаза, отсчитывая десяток вдохов-выдохов и напоминая себе, что накидываться с нелицеприятными обвинениями посреди коридора явно не подходящая идея.

— Что ты хочешь услышать, Ми-Раш? Пока жива. Относительно здорова. На отборе остаюсь. Честь рода Ти-Рхо отстаиваю, — доложила отстраненно и усмехнулась язвительно: — Поверь, умру ‑ узнаете первыми.

— Зря ты так…. Мы же не хотели ничего плохого, — виновато потупил взор, взбесив меня окончательно. И все же посвящать в тонкости ненормативной лексики буду позже.

— Хотели, не хотели…. Не важно, — оборвала я ненужный разговор и, уже поднимаясь по лестнице, бросила: — Индульгенции выдаю по средам. Сегодня не тот день.

Вечер прошел уже по заведенному порядку. Сперва тренировка магии под руководством бубнящего в голове караса. Но если с огнем все уже получалось более-менее, то с водой ничего не выходило, и я вздохнула, не сильно веря в это Зо-Рровское «инициированный маг воды». На вопрос об инициации и как она происходит, наглый карас смутился, но заявил, что мне переживать особо не стоит, так как я уже точно инициирована по всем стихиям. Лишь вскинула бровь на это утверждение.

Позже лежа в ванной и вспоминая прочитанное когда-то о ведьмах, пришла к выводу, что инициация это лишение девственности и в таком случае все сходилось. Вместе с этим вспомнилось мне и то, что дефлорация в книгах часто сопровождается различными ритуалами. И мне безумно повезло, что моя кровь для этих самых ритуалов не годится и ни одна дура не будет купаться в ней для омоложения[4]. Мысли перескочили на популярную в любовных романах тему, связанную с правом первой ночи. Надеюсь, меня сия участь минует. Хотя там потом обычно любовь до гроба обещают, но все же как-то не хочется. И в любовь такую не верится.

И все же беспокоил тот факт, что на меня единственную напало чудовище. А если и на завтрашнем испытании так же будет? И как защищаться?

Откинула потяжелевшую от горьких дум голову. Смежила веки и тут же уплыла в сон. Муторный, пугающий.

Морское чудовище простерло свое щупальце, целясь в меня, сбило с ног потоком воды. Воздух вокруг заледенел, по телу пробежала призрачная изморозь. Ноги сковало льдом ‑ ни выбраться, ни шевельнуться. Руки налились каменной тяжестью — не шелохнуть. Дыхание сперло, что-то забив дыхательные пути, мешало сделать вдох. Уши заложило, и все звуки доносились сквозь вату. Холод затопил тело, останавливая заполошно бьющееся сердце…

— Дыши! — требовал кто-то.

Тело выдернули из этой удушающей пустоты, раскаленными железными тисками сжимая мои плечи. Встряхнули, так что внутри все содрогнулось. Сделала инстинктивный вдох, закашлялась. Прижалась всем телом к чему-то жаркому в поисках тепла. Кто-то бережно погладил замерзшую спину.

— Тише, все уже прошло, — успокаивающий хриплый шепот казался знакомым, родным. И неправильным….

Я силилась открыть глаза, но налитые свинцом веки подниматься не желали.

— Все хорошо. Спи, мой свет.

Легкое касание к губам и меня снова утянуло в сон. Спокойный, добрый, полный расслабленной неги и радостного предвкушения.

Проснулась на рассвете, от того, что потеряла источник тепла, согревающий меня всю ночь. Села на кровати удивленно. Приснилось? Пощупала подушку — холодная, поднесла к носу, вдыхая аромат — она все также едва уловимо пахла Эл-Дином.

На полу прямо возле кровати обнаружилась лужа, и постель с этой стороны была влажной. Задумчиво поморщилась. Я вроде уже возраст, когда можно проснуться в мокрой постели давно переросла, лет так на двадцать. Но что тогда все это значит?

В двери постучали, и громкий голос объявил, что испытание сегодня будет немного раньше, поэтому мне следует просыпаться и торопиться.

Все было, как и вчера — спешный завтрак, Ги-Зян с нравоучениями. Только он и слова сказать не успел, как нас всех заволокло дымкой и утянуло. Я еще слышала возмущение девиц, что только вошли в трапезную, когда переместилась, держа в руках надкусанную булочку и чашку местного аналога кофе.

— Все свое ношу с собой, — хихикнула, поглядывая на свои дрожащие руки.

А ведь не все девушки даже спустились к завтраку, так что мне можно сказать несказанно повезло — с голоду не умру.

Осмотрелась. Выкинуло меня посреди каменной пустоши. Редкие проблески сиреневой травы, среди серых камней, нагромождение которых напомнило мне сказки о горных троллях. И куда идти? Что делать?

Аппетит мгновенно пропал, пить не хотелось, и я аккуратно водрузила чашку с булочкой на ближайший камень.

Шаг — зелень облаков сгустилась, заволокла восходящий Кайр, сделав мир темнее.

Шаг — неведомая тяжесть легла мне на плечи, прижимая к земле. Это было подобно упавшему с неба мешку с картошкой. Я было согнулась под его тяжестью, но тут же повела плечами, выпрямляясь и сбрасывая чужую силу.

Шаг — камни ожили, задвигались, принимая очертания огромных сказочных троллей-големов.

Шаг — по коже заскользила поднятая из-под ног земля. Окутала меня серым облаком, не позволяя дышать.

— Благодарствуем за подношение! — механический голос донесся откуда-то сверху. — Ты подходишь, чтобы принять нашу згинку.

Вой, от которого заложило уши, расколол пространство, превращая твердую почву подо мной в зыбкие пески. Выскочивший откуда-то со стороны камень влетел в грудь. Дыхание перехватило от шока и боли, а спустя мгновение все прошло. Все это я заметила мельком, а мой взгляд прикипел к мельтешащим в пыли образам. Я видела, как по мановению руки вздымается вверх земля, оживая каменными големами. Или наоборот растрескивается, рождая пожирающие все живое пропасти. Видела, как испещрённая плотной вязью магических символов она исходит зеленым светом, и воздух дрожит от влитой в них силы, вдыхая жизнь во все живое. Летели каменные стрелы, покрапывал метеоритный дождь, падали огромные кулаки, раскалывая почву, песчаные стены возводились перед глазами…

Время стало тягучим, а воздух превратился в густой кисель. Мне было страшно, как никогда до этого. С усилием проглотила застывший в гортани вязкий воздух.

— Вот тебе и полное погружение, — пробормотала, чуть дрогнувшим голосом.

Что-то неуловимо изменилось в этот момент. Дохнуло теплым весенним ветром, донося аромат цветущих вишен. И от этого уютного домашнего запаха в душе вдруг родилась уверенность, что это все простая и безобидная демонстрация возможностей этой самой магии, которой меня только что наградили.

Давление нарастало, зеленый свет становился все ярче, а потом яркая вспышка ударила по глазам.

Не сразу сообразила, что все стихло, и я осталась одна