Как-то он слишком уверенно это говорил. Может, в себе он и не сомневается, а как же я? Ладно. Дэймонд же сказал довериться. Вот я и доверюсь.

По аплодисментам я поняла, что танец закончился. Император подошел к нам, передавая право быть хозяевами вечера. Значит, теперь мы в центре. Как зала, так и внимания.

Заиграла музыка. Дэймонд показательно пригласил меня на танец:

— Позвольте украсть вас на этот танец, ваша светлость.

Мне оставалось только вложить свою ладонь в его.

Люди расступались перед нами. От их взглядов было не по себе. Я и так волновалась и боялась что-то сделать не так. А тут еще и пара сотен глаз смотрели на меня и наблюдали за каждым шагом.

Видимо, пришло время навсегда забыть свои корни и понять, что теперь я для них своя. Я гордо подняла подбородок и выпрямила спину. Пусть смотрят.

Дэймонд развернул меня к себе и притянул за талию. Его рука обожгла меня даже через ткань. Мы стояли непозволительно близко. Я чувствовала его дыхание на своем лице. Подобрав момент, мы плавно задвигались. Наш танец действительно был упрощен. Но то, с какой уверенностью двигался Дэймонд и я за ним, нельзя было назвать простотой. Мы были огнем, мы были водой, мы стали одним целым. Мы кружились по центру зала, игнорируя взгляды гостей. Им пришлось отступать, чтоб не мешать нам. Говорят, танец — это дуэль, это борьба. Но это не в нашем случае. Я сразу подняла белый флаг и проиграла битву. Я доверилась герцогу, я расслабилась в его руках. Это было единение, а не соперничество.

Дэймонд чувствовал то же самое. Когда музыка подходила к концу, мы просто замерли. Уже жених прижимал меня к себе. Его ладонь гладила меня по спине, обжигая кожу. Вторую руку он положил мне на затылок. Его глаза нашли мои и замерли в немом вопросе. Впервые в жизни я чувствовала, что желание мужчины взаимно. Поэтому я сама потянулась к его губам.

Поцелуй был осторожным. Герцог боялся меня спугнуть или как-то надавить. Я была в его руках драгоценностью, фарфоровой куклой, которую не хотели разбить. От Дэймонда исходила такая нежность, что я чувствовала ее всем телом. Тепло разлилось по моим венам. Я поддалась навстречу жениху. Это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Я впервые наслаждалась этим. И не хотела конца.

Но он должен был наступить. Я в испуге отпрянула от Дэймонда, который непонимающе посмотрел на меня. В начале мы обговорили дозволенные касания на публике. Такого я не разрешала. Почему ж он удивляется?

— Дэй, я хочу пить. Я пойду возьму шампанского.

— Хорошо. Я тогда поговорю с некоторыми важными людьми. Не теряйся. — я была рада, что он понял мое желание остаться одной. Мне нужно было все обдумать.

Застыв перед столом, я не знала, что выбрать. Мысли в голове были разбросаны, и никак не собирались в кучу.

Видимо я выглядела совсем потерянной, раз кто-то решил мне помочь:

— Возьмите это, оно сладкое. — я обернулась и увидела женщину, протягивающую мне бокал.

13 глава

По инерции я взялась за бокал. Хотела уже начать говорить слова благодарности, но тут ко мне пришло осознание:

— Это вы. Я узнала вас. Мы виделись на набережной вчера днем. — сказала я восторженным голосом. Мне казалось, что встретить ее, женщину, любящую моего жениха, в своем поместье на балу в честь собственной помолвки очень странно и удивительно.

— Да, это я. Я тоже вас помню. — более спокойно ответила она. Голос у нее был приятный. Я б могла слушать ее часами. Эта женщина была совершенна.

Конечно, она помнила нас. Ей довелось увидеть любовь своей жизни с какой-то девицей. Она, наверное, думала, что я не подхожу Дэймонду. Я молода и неизвестна. Я не столь утончена и опытна. Но она и не знала причину, по которой я сейчас стою на этом месте и претендую на род и поместье герцога.

— Э… И как вам бал? — самый неловкий разговор в моей жизни. Почему я не представилась? Зачем вообще с ней о чем-то говорить? Мы с ней соперницы в борьбе за одного и того ЖЕ МУЖЧИНУ. Нам в принципе не положено разговаривать, только ненавидеть друг друга и периодически распространять лживые сплетни. Но исправиться все же пришлось. — Я Мариника.

Женщина усмехнулась. Иронично и снисходительно. Что ж. значит, ненавидеть друг друга нам все же придется.

— Меня зовут Клэр из рода Браских, ваша светлость. Бал прекрасен. Давно мне не удавалось побывать на столь качественно организованном мероприятии. Этим занималась ваша мать или вы кого-то нанимали? — по традиции всем должны были заниматься женщины с моей стороны. Но у меня никого не было. Кто вообще спрашивает такие вопросы?

— Нам пришлось нанять сваху. У моей… моей матери не было возможности этим заняться. Но мы не пожалели о своем решении. Работа действительно выполнена на высшем уровне.

— Это и правда лучшее решение. Все должно быть идеально, когда в свет выводят кого-то вроде вас. — и с таким дружелюбным лицом она это говорила, что непонятно — оскорбляет или сочувствует. В отличие от Райаны, которая тоже всегда говорила горькую правду, от Клэр исходил яд и сарказм. Она и не скрывала своего лицемерия и неприязни ко мне.

— Да, когда представляют невесту второго человека в государстве, уровень должен соответствовать. — и мы с Клэр по-идиотски захихикали, будто я сказала что-то смешное. Вот они какие — светские разговоры. Не знаю, чем бы он закончился, если б к нам не подошел Дэймонд.

Он выглядел взволнованным. Герцог кинул на меня извиняющий взгляд, а на Клэр он посмотрел пытливо. Что-то он прочел в ее глазах и лишь после этого успокоился.

— Дорогая, позволь тебе представить мою давнюю знакомую Клэр. Мы с ней сдружились еще, когда я только постигал азы военного дела.

— Мы уже успели познакомиться, Дэй. — сказала Клэр. — ты сделала довольно милый выбор. Твоя невеста действительно хороша. Что ж, не буду вам мешать. Ваша светлость. — попрощалась она со мной. Значит,