Никита что-то попытался ответить, но тут его скрутило и он свалился на пол и страшно захрипел.

– О, господи! – выкрикнула Томка.

– Никита! – Катька выронила стопку тарелок, которые она убирала со стола и бросилась к своему любовнику. – Что вы стоите? Ему плохо! О нет! Никита!

Павел сорвался с места, подбежал к затихшему Никите, положил руку на шею.

– Слава богу, он жив пока! – пробормотал он и, схватив телефон, стал вызывать скорую.

– Яна! Это ты? Ты специально это подстроила? – Томка, стоявшая рядом, в ужасе смотрела на меня.

– Я не при чем! Том, я же не знала. Черт! Твою ж мать! Надо в полицию звонить! Томка, звони Стрельцову, у тебя же записан его номер!

Томка с усилием отвела от меня взгляд и побежала искать телефон. Катька причитала над Никитой, пытаясь привести его в чувства, Павел уже привычно общался с диспетчером скорой, Лешку, вообще, кажется парализовало.

– Яна! Ты пыталась меня отравить? – внезапно возопил всеми забытый Чебатюк, театральным жестом ткнул в меня пальцем и вдруг, закатив глаза, рухнул, как подкошенный, чуть не придавив собой стоящего рядом Лешку.

– Охренеть! – только и смог проговорить Лешка и перевел взгляд на меня. – Яна? Так это была ты?

Никогда не думала, что окажусь в положении главной подозреваемой. Оказалось, что это очень неприятно. Словно у меня внезапно нашли очень заразную и опасную болезнь, и теперь все старались держаться от меня подальше.

Скорая, на удивление, прибыла очень быстро. К счастью, Никита был еще жив, и врач, хоть и по доброй традиции медицинских работников не спешил давать никаких обещаний, все-таки сильно нас обнадежил, заверив, что у нашего приятеля есть все шансы поправиться.

Когда Никиту уже заносили в машину, подтянулся Стрельцов со своими ребятами. Мы уже воспринимали их как добрых знакомых, живущих по соседству и постоянно заглядывающих к нам на огонек.

После сбивчивых пояснений Катьки и Лешки вокруг меня образовался своеобразный вакуум, а Стрельцов, окинув меня взглядом, не сулившим мне ничего хорошего, попросил меня последовать за ним, слава богу, пока не в участок, а только на веранду. Попутно дав указания своей группе забрать щмурдяк на экспертизу и произвести осмотр места происшествия.

Мы уселись за столом напротив друг друга.

– Рассказывайте, Яна Владимировна, все по порядку, – потребовал следователь, доставая свой блокнот, уже до боли мне привычный и знакомый.

– Что рассказывать? Вам же все рассказали уже. Сидели, ужинали. Потом достали Лешкин тайский шмурдяк, Никита выпил рюмку, и вот…

– Я правильно понял, что именно вы инициировали то, чтобы ваш друг Никита Ерошин попробовал этот напиток?

– Ну, не совсем. Вообще-то я хотела, чтобы его Борюсик выпил. В смысле, Чебатюк. Но он не смог.

– Почему? – удивился Стрельцов.

– Ну, это же Лешкин тайский шмурдяк, его никто, кроме самого Лешки пить не может. Вот если бы вы его попробовали, то поняли…

– Нет, спасибо, – отказался следователь. – Пробовать я это не буду. То есть, отравить вы хотели Чебатюка, а вовсе не Ерошина?

– Да не хотела я никого травить! Я же не знала, что шмурдяк отравлен! Он, знаете, и без яда был мерзким. А уж послевкусие, отдающее грязными носками…

– Тогда зачем вы хотели, чтобы Чебатюк выпил эту мерзость?

– Ну, в доказательство своей любви ко мне, – вздохнула я, а Стрельцов с удивлением посмотрел на меня.

– Вы, простите, себя кем считаете? Клеопатрой? Вроде бы это она своих любовников казнила?

– Да нет. Я просто хотела, чтобы Борюсик от меня отстал. Надоел уже просто, ходит за мной и ходит.

– И вы решили его устранить раз и навсегда?

– Да нет же! Я сказала, что если он выпьет шмурдяк, то я пойду с ним поговорить наедине, а если не сможет, то пусть к жене убирается. Ну, типа теста такого. Испытания, что ли.

– Нормальный такой способ кавалеров испытывать, – проворчал Стрельцов. – Могли бы что-то более гуманное придумать. А как получилось, что Ерошин выпил рюмку, предназначенную Чебатюку? Он тоже претендовал на свидание с вами тет-а-тет?

– Нет, не претендовал. Господи, да как же мне это объяснить вам? Никита просто решил перед нами порисоваться. Ну, мне так кажется. Типа, Борюсик не смог, а я вот смогу. Он еще и Павла подбивал, но тот отказался, к счастью.

– Как же вы мне надоели с вашими странными развлечениями, – в сердцах выдал следователь, откладывая свой блокнот. – Признайтесь, вы специально издеваетесь?

– Нет, не специально. Честное слово.

– Вы вообще отдаете себе отчет, как это выглядит? Вы, Яна Владимировна, требуете, чтобы гражданин Чебатюк выпил отраву, хотя он ее пить не хочет. Ведь если бы не ваши странные идеи по проверке чувств поклонников, эту бутылку бы даже не достали, и никто бы из нее не пил? Ведь так?

– Ну, скорее всего. Разве что Лешка. Он иногда прикладывается к своему шмурдяку. И угощает тех, кто еще сталкивался с этим пойлом. Потому что те, кто хоть раз испытали шмурдяковое послевкусие, уже больше не хотят повторять этот опыт…

– Да почему? Что это за шмурдяк такой? – у Стрельцова даже вспухла вена на лбу, настолько он напрягся.

Я попыталась объяснить все, подробно рассказав историю этого напитка. Начиная с поездки семьи Леоновых в Таиланд и заканчивая последними событиями. Не знаю, насколько Стрельцов меня понял, но он снова открыл блокнот и взялся за ручку.

– Что входит в этот ваш шмурдяк? – поинтересовался он.

– Это вам лучше у Лешки спросить. Он ингредиенты в тайне держит. Насколько я знаю, там водка, ну и всякие тайские травы, коренья, и прочие странные добавки. Вроде струи бобра и вытяжки из лягушачьих лап.

Следователь закашлялся.

– И что? Это кто-то пил?

– Да в том-то и дело, что нет. Лешка изготовил бутылок пять, кажется. И всем его настойчиво предлагал, с весны. Каждый попробовал в свое время. Отвратительная гадость. Но Лешка не терял надежды найти ценителя. Он почему-то считает, что напиток обладает волшебными целительными свойствами, очищает, тонизирует, бодрит и лечит от всех известных болезней. Может, оно и так, конечно, кто ж знает. Но вкус настолько ужасен, что те, кто хоть раз выпил рюмку, больше повторять не хотят.

– Пять бутылок? – напрягся Стрельцов. – То есть, где-то еще в доме стоит такое же пойло?

– Насколько я знаю, это была последняя бутылка. Остальные Лешка уже допил или втюхал своим гостям. Говорю же, он с весны носится со своим шмурдяком. Но вам лучше у Катьки с Лешкой спросить. Может и еще какие-то запасы есть? Просто позавчера Лешка предпоследнюю допил, там