Шрифт:
Закладка:
– Том, ну нельзя же так! Мы так все отощаем, а мужики и вовсе озвереют и начнут убивать друг друга уже открыто! – возмущалась я. – Дай тебе волю, ты всех заставишь на обед съесть по банке тушенки, которую каждый сам откроет прямо за столом.
– Зато все будут живы! – не сдавалась Томка. – Я не допущу больше ни одного отравления.
– Ага, и с голодухи убийца возьмется за топор или там за нож. Мало ли есть способов убийства, не обязательно ядом жертву травить. Душить еще можно, к примеру…
– Если ты не перестанешь шутить на эту тему, за топор возьмусь я! – зло пообещала Томка.
– Прекратите, пожалуйста, – устало взывала Катька. – Еще не хватало, чтобы мы из-за этого все переругались!
– Если следующей жертвой окажусь я, Кать, ты знаешь, кого подозревать! – я не могла не оставить за собой последнее слово.
Вернулись домой мы переругавшиеся и расстроенные. Катька, обожавшая готовить, страдала из-за того, что не может проявить свои таланты и накормить гостей своими шедеврами кулинарного искусства, Томка просто зациклилась на идее безопасности продуктов, чем очень меня бесила. Ну, не люблю я, когда так перегибают палку. Но, с другой стороны, ежели наш неутомимый убийца и желал ухандокать кого-то из нас с помощью яда, Томка практически не оставила ему никаких шансов и сильно усложнила ему задачу. К сожалению, на вкусовые качества это повлияло не лучшим образом.
Едва мы накрыли на стол и достали новые бутылки – нам шампанское, а мужчинам – виски, к нам заявился Борюсик.
– Нет, только не это! – прошептала я Томке, пока Катька приветствовала Борюсика и сажала его за стол. – И вообще, следователь нам сказал, чтоб мы не пускали сюда никаких посторонних, мало ли что.
– Боюсь, Чебатюка это не касается, он же тоже под подозрением, – так же тихо ответила мне Томка.
– Зря ты утром выкинула подозрительную еду, – продолжала возмущаться я Томке на ухо. – Сейчас можно было бы на Борюсике проверять, отравлено или нет. Если что, его не жалко!
– С ума сошла? Он так тебе надоел, что желаешь его видеть мертвым?
– Я его вообще видеть не желаю, ни мертвым, ни живым. Сейчас еще и Вобла за ним притащится.
– Может, и не притащится, – хихикнула Томка. – После того, как ее топором тут огрели, вряд ли она горит желанием снова сюда приходить.
– Воблу вряд ли такая малость остановит, особенно, когда дело касается того, чтобы вырвать своего драгоценного мужа из лап такой коварной твари, как я.
Тем временем, Катька поставила перед Борюсиком тарелку и рюмку, и он принялся сверлить меня призывным взглядом.
Собеседником Чебатюк был вялым, и его появление не добавило оживления в наше угрюмое общество. Ужин проходил преимущественно в молчании, только Никита изредка пытался исправить положение, но его усилия не могли повлиять на царившую у нас атмосферу тревожности и подозрительности.
– Яна, можно с тобой поговорить? – Борюсик выждал минут пятнадцать и завел свою шарманку.
– Нельзя! – отрезала я.
– Почему?
– Потому что! Борь, нам давно уже не о чем говорить. Где, кстати, твоя жена? Что-то она задерживается.
– А она к нашим соседям пошла, к Пономаренко. А я сказал, что у меня голова болит, – похвастался Чебатюк. – Ян, ну пойдем, выйдем! Мне надо тебе что-то важное сказать!
– Никуда мы не пойдем! Нам следователь запретил. Мы все должны быть друг у друга на виду! Так что говори здесь, а лучше вообще, шел бы ты домой, пока Аллусик твоя тебя не хватилась.
– Яна! – укоризненно проговорила Катька. – Борь, не слушай ее. Лучше угощайся, сегодня, правда, у нас ничего особо вкусного нет, так уж вышло. И вообще, давайте выпьем!
– Кстати, Борис, а что вы делали сегодня утром, где-то около девяти? – вдруг вылез Павел.
– Я? – удивился Борюсик. – Ничего не делал. Спал еще, наверное. Мы где-то часов в десять встали.
– То есть, у вас нет алиби на это время? – уточнил Павел.
– Нету, – признал Чебатюк. – А что? У вас тут с утра еще кого-то пристукнули?
Катька с Лешкой стали рассказывать Борюсику наши утренние приключения, а я внимательно следила за его реакцией. Надо признать, что история с подброшенным пузырьком из-под яда мало заинтересовало моего кавалера. Он вежливо выслушал Лешкин рассказ, сочувственно покивал, а потом снова завел свою песню.
– Ян, ну пойдем хотя бы на веранду, ненадолго.
– Как же ты меня достал! – в сердцах выкрикнула я. – Никуда я с тобой не пойду! Вдруг ты убийца? Сейчас вот отведешь меня в сторонку и прикончишь!
– Я убийца? – удивился Чебатюк.
– А почему нет? Чем ты плохой кандидат? У нас тут все под подозрением! И ты ничем не хуже других подходишь. Возможности у тебя были. С мотивом, конечно, не очень, но у нас вообще напряженка с мотивами, так что ты вполне можешь оказаться убийцей. Сначала зачем-то салат отравил. Потом свою жену пристукнул во дворе, а сам ко мне пришел, типа от себя подозрения отвести. А сегодня с утра залез в баню, но не ожидал увидеть там Светку и сбежал. У тебя же есть темно-синяя куртка с капюшоном?
Борюсик открыл рот и тупо посмотрел на остальных.
– Вы что, серьезно меня подозреваете?
– Мы всех подозреваем, – ответил Павел. – Пока исключений нет.
– Ну что, будем писать чистосердечное признание? – хихикнул Никита. – Признавайся, Борь! Тебе же легче будет!
Боря пошел пятнами.
– Боря, не обращай внимания! – поспешила на помощь ему Катька, верная своему долгу гостеприимной хозяйки. – Мы тут все немного на нервах и не очень удачно шутим. Никто тебя всерьез не подозревает. Ну, не более, чем других.
Катькины слова немного успокоили кандидата в убийцы. Он немного помолчал, но надолго его не хватило. Я не знала, почему он так зациклился на мне, в нашей компании уже все давно привыкли к этому повторяющемуся сюжету. Каждый мой приезд на дачу сопровождался этим фарсом – Борюсик сбегал от Воблы и таскался за мной, непонятно на что надеясь.
– Яна… – снова начал он, и тут меня накрыло.
Не знаю, что на меня нашло. Все-таки, хотя я и пыталась все время шутить и держать себя в руках, обстановка у нас была нехорошей, даже опасной. И это не могло не отразится на моем состоянии. Утомительное это дело – подозревать своих лучших друзей черт
