Шрифт:
Закладка:
Тетя Муся любит лес и брала меня в детстве за грибами. Помню, наткнулись мы с ней на целую поляну мухоморов, и как же мне хотелось их собрать! Тетка еле-еле меня оттуда увела. И я все просила пойти туда еще, чтобы хоть посмотреть. Но когда мы через неделю снова пришли на это место, мухоморы были все черные, а некоторые вообще сгнили. Так что обычный мухомор не может служить ориентиром, от которого идет какая-то дорога или даже тропинка.
Значит, в надписи речь идет не об обычном мухоморе…
А о каком?
Я огляделась…
И увидела на краю тренажерной площадки деревянный гриб с обитой красной жестью шляпкой. Видимо, он был когда-то поставлен, чтобы под ним можно было прятаться от дождя.
Жестяная шляпка за долгие годы проржавела, но, приглядевшись, я разглядела на ней круглые светлые пятна. Когда-то они наверняка были белыми, и этот гриб вполне можно было назвать мухомором…
Ну, значит, мой путь должен начинаться от этого деревянного гриба.
Я подошла к нему и огляделась.
Что там дальше было написано?
«Иди от мухомора по пути в Изумрудный город…»
Мухомор – вот он, я стою возле него.
А где здесь путь в Изумрудный город?
Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной…
В детстве я, разумеется, читала книжку про волшебника Изумрудного города. Герои этой книжки долго шли по дороге из желтого кирпича…
Я обошла деревянный мухомор со всех сторон…
И увидела в траве неподалеку от него что-то желтое.
Я шагнула в ту сторону – и увидела едва проглядывающий из травы, вросший в землю желтый кирпич.
Встав на этот кирпич, снова огляделась – и увидела чуть в стороне еще один такой же.
Перешагнула на него – и чуть в стороне увидела третий желтый кирпич…
И так я медленно пошла вперед, от одного кирпича к другому, постепенно удаляясь от тренажерной площадки, уходя в глубь загадочной территории…
Дорога – не дорога, но я шла по извилистой тропинке, отмеченной желтыми кирпичами.
Так я шла несколько минут, оглядываясь по сторонам.
Все строения института и прочие следы человеческой деятельности скрылись за деревьями и кустами.
Куда же ведет эта дорога из желтого кирпича?
В надписи на тренажере было велено идти до рогатки.
Что имелось в виду? О какой рогатке там шла речь?
И тут я увидела справа от тропинки сухое дерево, раздвоенное, начиная с моего роста.
Это дерево было очень похоже на огромную рогатку…
Ага, вот и следующий ориентир, о котором говорит надпись!
Что я должна делать дальше?
Я достала телефон и прочла надпись.
«…следуй стреле, прояви покорность и ощути себя Ионой».
Следуй стреле…
Где же эта стрела?
И тут на стволе сухого дерева – той самой рогатки – я увидела вырезанное сердце, пронзенное стелой.
Ага, наверное, это та самая стрела, которой я должна следовать…
Я посмотрела, куда указывает эта стрела, и пошла в том направлении, никуда не сворачивая.
При этом я старалась не думать, что значат следующие слова записки – «прояви покорность и ощути себя Ионой».
Будем решать проблемы по мере их поступления…
Через минуту я оказалась перед густыми кустами.
Мне было велено идти прямо – и я раздвинула кусты, чтобы продолжить движение…
Из этого ничего не получилось. Сразу за кустами оказался склон невысокого холма, в который уходила круглая бетонная труба диаметром немного меньше моего роста. Так что, если я хочу продолжить идти прямо, мне придется согнуться и войти в эту трубу…
Согнуться в три погибели. Склониться…
Так вот что значат слова «Прояви покорность…».
Я согнулась, влезла в трубу и пошла по ней мелкими шагами.
Впереди маячил свет…
Я шла, упираясь в верхнюю часть трубы головой и плечами…
Свет впереди приближался, приближался…
Наконец, я сделала очередной шаг – и выбралась на свободу.
Передо мной был поросший вереском пустырь, впереди виднелась высокая бетонная стена – видимо, я дошла до границы территории – а немного не доходя этой стены лежал…
Кит.
Да, передо мной был кит.
Не настоящий, конечно, а что-то вроде бетонной скульптуры.
Скульптура эта когда-то была раскрашена – верхняя половина еще сохраняла остатки голубой краски, нижняя – белой, но многие годы непогоды, зимние метели и осенние дожди смыли эту краску почти до основания.
Я уставилась на кита.
Кит был забавный – маленькие прищуренные глазки, добродушная улыбка…
Широко открытая пасть.
Или у китов не пасть, а рот?
В конце концов, не важно.
Важно другое – что мне делать дальше?
Я снова взглянула на фото записки.
Там осталась всего одна фраза:
«…ощути себя Ионой».
Бред какой-то…
Впрочем, и вся предыдущая записка тоже казалась мне бессмыслицей – но я дошла досюда, следуя этим непонятным на первый взгляд указаниям…
Так, может, и в этих словах есть какой-то смысл?
Иона…
В памяти что-то шевельнулось.
Откуда-то всплыла фраза – «Как Иона в пасти кита»… или не в пасти, а во чреве… в общем, без разницы. Ага, это тетя Нюся притащила как-то книжку с картинками. Как же она называлась… что-то про библию для детей. И там были картинки, и на одной огромный кит заглатывал крошечного человечка.
Но вот же он, кит!
Значит, чтобы ощутить себя Ионой, мне нужно попасть в его пасть. Или в чрево, попросту говоря – в живот.
Я подошла к бетонному киту спереди, со стороны его широкой ухмылки.
Что ж, пасть у него большая, можно сказать – огромная, я туда вполне могу влезть…
Лезть в глотку бетонного кита мне совсем не хотелось, но я уже столько прошла, преодолела столько препятствий, что пришлось сделать и этот, последний, шаг.
Я подтянулась и влезла в бетонную пасть…
И тут же потеряла опору и заскользила вперед, как по водяной горке в аквапарке.
Я скользила удивительно долго, но наконец этот спуск кончился, я выпала из глотки кита ногами вперед – и оказалась на безлюдной лесной поляне…
Поляна была окружена высоченными соснами, которые тихо и ровно шумели, от этого шума у меня сладко закружилась голова, и я вдруг вспомнила и этот шум, и эту поляну…
Я была здесь в детстве.
Это место называлось Черемыкино.
Меня привезли сюда на одно лето, и это лето было чудесное – в первую очередь потому, что там я познакомилась с Катей. Мы с ней очень подружились, играли в разные интересные
