Тетя Муся любит лес и брала меня в детстве за грибами. Помню, наткнулись мы с ней на целую поляну мухоморов, и как же мне хотелось их собрать! Тетка еле-еле меня оттуда увела. И я все просила пойти туда еще, чтобы хоть посмотреть. Но когда мы через неделю снова пришли на это место, мухоморы были все черные, а некоторые вообще сгнили. Так что обычный мухомор не может служить ориентиром, от которого идет какая-то дорога или даже тропинка.

Значит, в надписи речь идет не об обычном мухоморе…

А о каком?

Я огляделась…

И увидела на краю тренажерной площадки деревянный гриб с обитой красной жестью шляпкой. Видимо, он был когда-то поставлен, чтобы под ним можно было прятаться от дождя.

Жестяная шляпка за долгие годы проржавела, но, приглядевшись, я разглядела на ней круглые светлые пятна. Когда-то они наверняка были белыми, и этот гриб вполне можно было назвать мухомором…

Ну, значит, мой путь должен начинаться от этого деревянного гриба.

Я подошла к нему и огляделась.

Что там дальше было написано?

«Иди от мухомора по пути в Изумрудный город…»

Мухомор – вот он, я стою возле него.

А где здесь путь в Изумрудный город?

Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной…

В детстве я, разумеется, читала книжку про волшебника Изумрудного города. Герои этой книжки долго шли по дороге из желтого кирпича…

Я обошла деревянный мухомор со всех сторон…

И увидела в траве неподалеку от него что-то желтое.

Я шагнула в ту сторону – и увидела едва проглядывающий из травы, вросший в землю желтый кирпич.

Встав на этот кирпич, снова огляделась – и увидела чуть в стороне еще один такой же.

Перешагнула на него – и чуть в стороне увидела третий желтый кирпич…

И так я медленно пошла вперед, от одного кирпича к другому, постепенно удаляясь от тренажерной площадки, уходя в глубь загадочной территории…

Дорога – не дорога, но я шла по извилистой тропинке, отмеченной желтыми кирпичами.

Так я шла несколько минут, оглядываясь по сторонам.

Все строения института и прочие следы человеческой деятельности скрылись за деревьями и кустами.

Куда же ведет эта дорога из желтого кирпича?

В надписи на тренажере было велено идти до рогатки.

Что имелось в виду? О какой рогатке там шла речь?

И тут я увидела справа от тропинки сухое дерево, раздвоенное, начиная с моего роста.

Это дерево было очень похоже на огромную рогатку…

Ага, вот и следующий ориентир, о котором говорит надпись!

Что я должна делать дальше?

Я достала телефон и прочла надпись.

«…следуй стреле, прояви покорность и ощути себя Ионой».

Следуй стреле…

Где же эта стрела?

И тут на стволе сухого дерева – той самой рогатки – я увидела вырезанное сердце, пронзенное стелой.

Ага, наверное, это та самая стрела, которой я должна следовать…

Я посмотрела, куда указывает эта стрела, и пошла в том направлении, никуда не сворачивая.

При этом я старалась не думать, что значат следующие слова записки – «прояви покорность и ощути себя Ионой».

Будем решать проблемы по мере их поступления…

Через минуту я оказалась перед густыми кустами.

Мне было велено идти прямо – и я раздвинула кусты, чтобы продолжить движение…

Из этого ничего не получилось. Сразу за кустами оказался склон невысокого холма, в который уходила круглая бетонная труба диаметром немного меньше моего роста. Так что, если я хочу продолжить идти прямо, мне придется согнуться и войти в эту трубу…

Согнуться в три погибели. Склониться…

Так вот что значат слова «Прояви покорность…».

Я согнулась, влезла в трубу и пошла по ней мелкими шагами.

Впереди маячил свет…

Я шла, упираясь в верхнюю часть трубы головой и плечами…

Свет впереди приближался, приближался…

Наконец, я сделала очередной шаг – и выбралась на свободу.

Передо мной был поросший вереском пустырь, впереди виднелась высокая бетонная стена – видимо, я дошла до границы территории – а немного не доходя этой стены лежал…

Кит.

Да, передо мной был кит.

Не настоящий, конечно, а что-то вроде бетонной скульптуры.

Скульптура эта когда-то была раскрашена – верхняя половина еще сохраняла остатки голубой краски, нижняя – белой, но многие годы непогоды, зимние метели и осенние дожди смыли эту краску почти до основания.

Я уставилась на кита.

Кит был забавный – маленькие прищуренные глазки, добродушная улыбка…

Широко открытая пасть.

Или у китов не пасть, а рот?

В конце концов, не важно.

Важно другое – что мне делать дальше?

Я снова взглянула на фото записки.

Там осталась всего одна фраза:

«…ощути себя Ионой».

Бред какой-то…

Впрочем, и вся предыдущая записка тоже казалась мне бессмыслицей – но я дошла досюда, следуя этим непонятным на первый взгляд указаниям…

Так, может, и в этих словах есть какой-то смысл?

Иона…

В памяти что-то шевельнулось.

Откуда-то всплыла фраза – «Как Иона в пасти кита»… или не в пасти, а во чреве… в общем, без разницы. Ага, это тетя Нюся притащила как-то книжку с картинками. Как же она называлась… что-то про библию для детей. И там были картинки, и на одной огромный кит заглатывал крошечного человечка.

Но вот же он, кит!

Значит, чтобы ощутить себя Ионой, мне нужно попасть в его пасть. Или в чрево, попросту говоря – в живот.

Я подошла к бетонному киту спереди, со стороны его широкой ухмылки.

Что ж, пасть у него большая, можно сказать – огромная, я туда вполне могу влезть…

Лезть в глотку бетонного кита мне совсем не хотелось, но я уже столько прошла, преодолела столько препятствий, что пришлось сделать и этот, последний, шаг.

Я подтянулась и влезла в бетонную пасть…

И тут же потеряла опору и заскользила вперед, как по водяной горке в аквапарке.

Я скользила удивительно долго, но наконец этот спуск кончился, я выпала из глотки кита ногами вперед – и оказалась на безлюдной лесной поляне…

Поляна была окружена высоченными соснами, которые тихо и ровно шумели, от этого шума у меня сладко закружилась голова, и я вдруг вспомнила и этот шум, и эту поляну…

Я была здесь в детстве.

Это место называлось Черемыкино.

Меня привезли сюда на одно лето, и это лето было чудесное – в первую очередь потому, что там я познакомилась с Катей. Мы с ней очень подружились, играли в разные интересные