Шрифт:
Закладка:
Для своей цинковой игры Розенберг заручился поддержкой со стороны испанской Asturiana de Zinc и немецкой Metallgesellschaft, двух крупнейших в мире производителей цинка. Все трое занялись скупкой большей части имеющегося цинка. Розенберг купил большое количество опционных контрактов и использовал их для запугивания других трейдеров. В какой-то момент на долю этих трех компаний приходилось более 90 % запасов цинка на ЛБМ.
К июню 1992 года совет директоров LME - группа грандов рынка металлов, которым поручено следить за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, - счел, что у него нет иного выбора, кроме как вмешаться. Биржа постановила, что любая компания, продавшая цинк, но не имеющая возможности поставить его на биржу, может заплатить фиксированную плату за отсрочку поставки, что фактически ограничило потенциальную прибыль Розенберга и его друзей-путешественников.
Другие старшие трейдеры пытались убедить Рича в том, что схема обречена. Но Рич, уже заподозривший попытку переворота, не слушал их. Казалось, он был полон решимости доказать трейдерам, что у него еще хватит духу провернуть эффектный маневр.
В середине июля Исаак Керуб, управляющий мадридским офисом и ответственный за отношения с Asturiana de Zinc, прилетел к Ричу в Марбелью, чтобы попытаться убедить его в обратном. Рич, собиравшийся отплыть на своей яхте, вручил ему купальный костюм и пиво и велел подняться на борт. Но он был не в настроении слушать.
Что вам нужно?" - спросил он. Когда Керуб объяснил, Рич взорвался.
Не лезь не в свое дело, - рявкнул он.
В сентябре цена на цинк снова выросла, достигнув двухлетнего максимума. Но это было последнее "ура". Metallgesellschaft решила, что больше не хочет участвовать в попытке перелома, и начала продавать. Цена на цинк рухнула. За два месяца она упала более чем на четверть.
Позиция Розенберга по цинку превратилась в огромные обязательства. Как и все трейдеры на фьючерсных рынках, Marc Rich + Co не заплатила за свои цинковые контракты полностью, а купила их "на марже". Это означало, что торговый дом заплатил депозит своим банкам и брокерам, и они купили контракты от его имени. Пока цена росла, все были довольны. Но каждый раз, когда цена падала, банки и брокеры просили Marc Rich + Co пополнить депозит - эта процедура известна как "маржин-колл".
Так Зак и другие специалисты по финансам столкнулись с тем, что у них закончились деньги. Каждый день банки требовали миллионы долларов в качестве маржинальных требований, и Зак должен был найти деньги. Мы сказали: "Слушайте, ребята, мы не можем так вести бизнес. У нас практически закончились деньги", - вспоминает Зак.
В конце концов трейдеры убедили Рича продать огромную позицию по цинку - на это ушло несколько месяцев. Но Рич был ранен. Его попытка воссоздать славные сделки своей молодости провалилась. Его торговый дом потерял 172 миллиона долларов благодаря неудачной сделке с цинком. Это был знак изменения природы рынков - к 1990-м годам для успеха в торговле сырьевыми товарами требовались не только смелость и широкая сеть контактов. Он также основывался на понимании развивающегося мира деривативов и умении управлять рисками, а не ставить дом на одну сделку. Это был мир, в котором Марк Рич выглядел все более неуместным.
Настроение в Marc Rich + Co было мрачным. Трейдеры, оставшиеся в компании, начали оказывать давление на Рича. По отдельности и группами они говорили ему, что он должен наметить путь к сокращению своей доли в компании и вернуть Стротхотта.
Одновременно они начали готовиться к краху компании. В Цуге Стротхотте, Зак и Крейг Дэвис, отвечавший за алюминиевые активы компании, разработали план создания новой компании и даже нашли офис для нового предприятия. В Лондоне Дофин начал обзванивать своих старых коллег по нефтяной команде, чтобы узнать, не хотят ли они присоединиться к нему в новой компании.
В феврале 1993 года команда нефтяников массово уволилась. Для банков компании это стало последней каплей. Они попросили Рича сделать что-нибудь, чтобы остановить кризис. Он призвал Алека Хаккеля, популярного во всем мире человека, который был одним из его первоначальных партнеров и нанял многих молодых трейдеров, выступить в роли посредника.
И вот зимним днем в начале 1993 года в Лондоне собралась группа трейдеров. Их возглавлял Дофин, бывший глава нефтяного отдела. К нему присоединилась его бывшая команда: Крэндалл, который после ухода Дофина стал руководить нефтяными операциями в Marc Rich + Co, а также Грэм Шарп и Эрик де Тюркхайм. Стротхотте и Вайс, два других старших трейдера, которые ушли предыдущим летом, также были вовлечены в обсуждение. Хаккель, посредник, завершил группу.
Дофин и его команда написали одностраничный манифест, в котором изложили условия своего возвращения. Все сводилось к полному перевороту: Рич должен со временем продать все свои акции, выйти из состава руководства, а компания сменить название.
"Мне показалось, что они написали это очень жестоко", - говорит Вайс.
Поначалу Рич согласился на требования торговцев-изгоев, но его гордость была уязвлена. В конце концов, он все еще оставался трейдером. Марк не знает, как заключить сделку и не пытаться ее пересмотреть", - говорит Крэндалл. Марк будет вести переговоры со своими детьми, это его ДНК".
Через несколько дней он позвонил Дофину во Францию. "Вы, ребята, были слишком суровы, и я думаю, что все происходит слишком быстро", - начал Рич, по словам Крэндалла, который слушал разговор. И он начал пытаться пересмотреть условия. Возможно, выкуп будет происходить в течение нескольких лет, и в это время он останется в компании, предложил он. Дофин вышел из себя. "Мы будем вести переговоры с Ричем, пока не умрем!" - проворчал он. Он сказал Ричу, что сделка отменяется, и приготовился действовать самостоятельно.
Через несколько дней Стротхотт позвонил Дофину и Крэндаллу и спросил, не будут ли они возражать, если он снова попробует связаться с Ричем. Там, где Дофин терял терпение, Строотт настаивал на своем. Будучи ловким переговорщиком, Стротхотту удалось потешить свое самолюбие и согласиться на некоторые условия Рича. Через несколько недель, 8 марта 1993 года,
