и подвержена любому риску, который может произойти на нефтяном рынке. Это была старомодная азартная игра, но она была бы невозможна без нового мира фьючерсов. Холл использовал рынок деривативов, чтобы накопить огромное количество нефти, ничем не рискуя, а затем в мгновение ока превратил его в огромную ставку на то, что цены вырастут. Если бы цены на нефть упали, потери были бы огромными.

Однако события в Персидском заливе неумолимо приближались к войне. 1 августа переговоры между Ираком и Кувейтом при посредничестве Саудовской Аравии провалились: Кувейт отказался принять длинный список требований Багдада. На следующий день Республиканская гвардия Ирака пересекла границу с Кувейтом, поддерживаемая десятками вертолетов и танков.

Нефтяные танкеры Холла превратились в банкоматы. Он покупал нефть по цене менее 20 долларов за баррель. Три месяца спустя те же самые баррели переходили из рук в руки по цене более 40 долларов за баррель, поскольку поставки кувейтской и иракской нефти на мировой рынок прекратились. Ставка Холла на цену окупилась с лихвой. Но это было еще не все: даже остальная часть его нефтяной флотилии, та, что оставалась хеджированной, принесла огромную прибыль. В то время как спотовая цена на нефть взлетела после вторжения в Кувейт, цена фьючерсов с поставкой через шесть месяцев выросла меньше. В июне спотовая цена барреля нефти торговалась на 2 доллара ниже цены фьючерсов с поставкой через полгода, а к октябрю она стала на 8 долларов выше фьючерсов. Холл получил скромную прибыль, используя фьючерсы для хеджирования цены; теперь он мог получить гораздо большую прибыль, продав нефть на спотовом рынке и выкупив хеджи по более низкой цене. Деньги текли рекой.

Мы заработали шесть, семь, восемьсот миллионов долларов, - говорит Холл.

Однако торговля на этом не закончилась. Конфликт затянулся на весь 1990 год, и мировые нефтетрейдеры следили за каждым поворотом в режиме реального времени на телеканале CNN. Один из трейдеров, Оскар Уайатт из Coastal Petroleum, оказался значительно ближе к событиям, использовав свои личные отношения с Саддамом Хусейном, чтобы добиться освобождения двух десятков американских заложников. Уайатт, твердолобый техасец, покупавший иракскую нефть с 1972 года, прилетел в Багдад в декабре 1990 года - несмотря на прямую просьбу Белого дома не делать этого - и уговорил Саддама разрешить ему вывезти в США группу американцев, которых держали в Ираке в качестве живого щита.

США все ближе подходили к вступлению в войну, и Холл сохранял оптимизм. В январе 1991 года США наконец начали операцию "Буря в пустыне", начав массированные бомбардировки с целью освобождения Кувейта.

Для нефтяного рынка это был антиклимакс. Рынок был готов к затяжной войне и дальнейшим перебоям в поставках нефти по всему миру. Но когда нефтетрейдеры наблюдали, как Багдад ответил на нападение США несколькими ракетами "Скад", которые нанесли незначительный ущерб, они поняли, что США быстро одержат верх над Ираком. В то же время Вашингтон открыл свои стратегические запасы нефти, продав миллионы баррелей.

Реакция рынка была мгновенной и жестокой. Менее чем за 24 часа нефть марки Brent упала почти на 35 %. Это была самая большая однодневная распродажа, которую когда-либо видел нефтяной рынок. За одну ночь января 1991 года Холл потерял 100 миллионов долларов. После бурного роста в предыдущем году компания Phibro Energy закончила 1991 год в минусе.

Финансирование нефтяного рынка с появлением фьючерсов, опционов и других деривативных контрактов, которые Холл мастерски использовал во время первой войны в Персидском заливе, открыло перед трейдерами всевозможные новые возможности. Вскоре это привело к смене караула в сырьевой отрасли. Некоторые энергетические трейдеры старой закалки придерживались знакомого им нефтяного бизнеса, покупая и продавая физические грузы нефти и, пытаясь заработать на разнице. Но другие увидели лучшие возможности в торговле на вновь созданных финансовых рынках. Никогда еще не было так легко играть на нефтяном рынке. Потерять 100 миллионов долларов за одну ночь было чем-то немыслимым в 1970-х годах. Два десятилетия спустя это стало реальной возможностью.

К трейдерам 1960-х и 1970-х годов, которые учились бизнесу в почтовом отделе и взрослели, подражая буйным нравам Марка Рича и Джона Дойса, теперь присоединилось новое поколение математиков, свободно владеющих языком Уолл-стрит. Торговые дома все больше делились на тех, кто специализировался на "развитии бизнеса", кто летал в дальние страны, чтобы потчевать влиятельных местных нефтяных баронов, и тех, кто называл себя "трейдерами", приклеившись к экранам своих телефонов и компьютеров, покупая и продавая финансовые контракты, чтобы заработать на физических сделках, которые привозили разработчики бизнеса.

На нефтяной рынок пришли не только инструменты Уолл-стрит: Банки Уолл-стрит также начали торговать нефтью. Благодаря дешевому финансированию и свободному владению новым финансовым языком нефти такие банки, как Goldman Sachs и Morgan Stanley, быстро стали крупными нефтетрейдерами, прозванными "нефтепереработчиками с Уолл-стрит". Новая поросль нефтетрейдеров использовала информацию, полученную на физических рынках, чтобы делать крупные финансовые ставки, а финансовые рынки - для новых видов игры на физическом рынке. Такие трейдеры, как Энди Холл из Phibro Energy, Стивен Семлиц и Стивен Хендел из Goldman Sachs, Нил Шир и Джон Шапиро из Morgan Stanley, стали специалистами по танцам между физическим и финансовым миром, приносящим прибыль.

Торговые дома старой школы с трудом приспосабливались к меняющимся временам. Легкие деньги 1970-х годов привлекли на рынки целую волну новых игроков. Теперь конкуренция между трейдерами была очень острой, и немногие из старых компаний могли соперничать за масштабы с новичками с Уолл-стрит, которые могли привлечь огромные суммы денег для своих трейдеров.

Эта динамика в микрокосмосе проявилась в одном из самых известных сырьевых торговых домов, в котором, по иронии судьбы, работал Энди Холл, - Philipp Brothers. В течение 1980-х годов старая почтенная компания была съедена и выплюнута банком, который олицетворял собой свободолюбивую культуру Уолл-стрит.

Philipp Brothers достигла зенита в 1979 и 1980 годах, прокатившись на нефтяном рынке на волнах революции в Иране. Прибыль компании в 1979 и 1980 годах составила более 1 миллиарда долларов. BusinessWeek рассказал о компании в сентябре 1979 года, поместив фотографию Джесселсона на обложке журнала рядом с заголовком: "Супертрейдер на 9 миллиардов долларов, о котором не знает большинство людей". В статье Джесселсон, ставший председателем совета директоров, и Дэвид Тендлер, его преемник и президент компании, хвастались глобальным охватом и непревзойденным мастерством компании.

Однако за сверхприбылью скрывалась дилемма. Мы начали беспокоиться, и я в том числе, о том, что хорошие дни не могут продолжаться. Нам нужно было что-то еще", - вспоминает Тендлер. Высокие цены на энергоносители ввергли США и большую часть Европы