что не может снять с него часть забот, но в то же время втайне чувствовала облегчение, понимая, насколько легка и приятна её собственная жизнь. Она бы точно не хотела оказаться на его месте и управлять огромным орденом.

Размышляя о прошедшем дне, она и не заметила, как дошла до своего дома. Толкнув дверь, Бай Сюинь разочарованно замерла — низкий столик был девственно пуст. Кто-то из учеников забрал несъеденную еду. Её карп-белка был безвозвратно утерян. Настроение сразу ухнуло куда-то вниз, а усталость навалилась на плечи. Понимание, что из-за всех этих забот, она не только лишилась еды, но что эта еда была приготовлена самим Да Шанем, и теперь его усилия пропали впустую, окончательно погрузило Бай Сюинь в пучину печали. А теперь ей ещё придётся покинуть орден, чтобы отправиться в дальний уголок страны читать древние трактаты. В другое время она была бы счастлива проникнуть в недра архива старейшего из буддийских храмов на континенте, но сейчас предвкушение от такой возможности было омрачено предстоящим расставанием. Эта поездка может занять месяцы, а когда она вернётся, Да Шань и молодая госпожа Шао уже покинут их гору.

Бай Сюинь опустилась на маленькую подушечку перед низким столиком, а потом уронила голову на руки и застонала. Какое-то время она просто сидела, не двигаясь и позволяя печали снедать её. Но благоприятное время для тоски закончилось, и Бай Сюинь подняла голову, а потом ударила себя по щекам, приводя в чувство. Окинув взглядом помещение, она со вздохом встала и начала неторопливо собирать вещи.

Глава 9

Две рыбы в маленьком пруду

Она стояла в небольшом, но ухоженном и живописном саду. Деревья уже отцвели и были покрыты сочной зелёной листвой. Цветы, высаженные вдоль дорожек, испускали тонкий сладковатый аромат. В воздухе чувствовалась свежесть, как после дождя. Свежий ветерок игрался с длинными рукавами, и норовил забраться под ворот, холодя кожу. От его порывов спина покрылась мурашками, и Бай Сюинь невольно вжала голову в плечи. Она повернулась и посмотрела на постройки вокруг — это поместье было не такое большое и роскошное, как у семьи Бай, но достаток всё же явственно ощущался. Из открытых окон доносились голоса слуг, занятых обычной работой. Бай Сюинь оглядела внутренний сад и увидела в глубине маленький пруд с листьями лотоса, раскинувшимися зелёными блинчиками на поверхности воды. Она подошла к пруду и увидела в воде двух карпов кои. Один был красно-белый, а второй чёрный с золотистыми чешуйками — они плавали бок о бок меж лотосовых стеблей. Бай Сюинь наклонилась ближе, наблюдая за игрой карпов, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она резко выпрямилась и поймала на месте преступления человека, который смотрел на неё в упор. Будучи замеченным, он сразу смутился, опустил взгляд и начал нервно сжимать в руках большую метлу, которой подметал дорожки в саду. На нём была одежда нижайшего из слуг, а на вид ему было не больше шестнадцати.

Да Шань.

Его лицо выглядело совсем молодо, а тело уступало более взрослой версии и по росту, и по ширине плеч. Его одежда из грубой ткани при каждом порыве ветра липла к коже, очерчивая фигуру, которая была намного худее той, что Бай Сюинь невольно удосужилась лицезреть на памятной тренировке в снегу. Старейшина Бай снова перевела взгляд на пруд, но на этот раз чтобы увидеть собственное отражение. Девушка, смотрящая на неё среди широких листьев лотоса, была молода и хороша собой. Они были похожи, словно родные сёстры. Эта девушка едва расцвела, её кожа была бела и нежна, а на щёчках ещё оставалась детская припухлость. Её взгляд был чистым и невинным. Она была тем цветком лотоса, которого так не хватало этому пруду. Бай Сюинь отвела взгляд от воды и заметила, что эта молодая версия Да Шаня не шевелится, так и застыв со своей метлой. Не решаясь поднять взгляд, и не в силах уйти, он просто стоял на месте. Бай Сюинь хотела шагнуть к нему, но не смогла пошевелиться, словно тело вдруг перестало ей принадлежать.

— Молодая госпожа! — послышался голос позади. — Молодая госпожа, вот вы где! Ну зачем вы вышли в сад? Ветер такой холодный. Что, если вы заболеете? Ваша матушка будет сердиться, если узнает. Скорее пойдёмте в дом!

Бай Сюинь обернулась и увидела совершенно незнакомую служанку. На лице той было неприкрытое беспокойство. Стоило ей заметить Да Шаня, как беспокойство в глазах сменилось жёсткостью.

— Чан Ян! — закричала она. — Что ты здесь встал, у тебя нет работы? Как ты смеешь бездельничать в середине дня? Вот, посмотришь, что будет, когда я госпоже об этом расскажу!

— Не надо! — прервала её ругань Бай Сюинь. — Он ничего плохого не сделал, не надо ни о чём рассказывать.

Служанка потрясённо посмотрела на неё, словно не ожидала, что Бай Сюинь скажет нечто подобное.

— Молодая госпожа, пожалуйста, вернитесь поскорее в дом, — служанка цепко схватила Бай Сюинь за запястье и потащила за собой.

Бай Сюинь хотела вырвать руку, но тело словно онемело и послушно последовало за служанкой. Она обернулась и бросила взгляд на Да Шаня, который стоял, склонив голову, не смея пошевелиться.

Дотащив Бай Сюинь до дома, служанка осмотрелась и, убедившись, что вокруг никого, наклонилась совсем близко и быстро зашептала:

— Молодая госпожа, о чём вы только думали, вам нельзя быть такой безрассудной! А что, если бы вас кто-то увидел. Если ваши родители узнают, то быть беде!

— Но мы не сделали ничего плохого, — нахмурилась Бай Сюинь.

— Молодая госпожа, прошу вас, держитесь подальше от Чан Яна. Его жизнь и так полна горестей, не надо делать её ещё тяжелее. Если кто-то узнает, что вы видитесь наедине, то накажут его, а не вас. Молодая госпожа, его же могут убить за такое!

— Я просто гуляла по саду, а он подметал дорожки, — тихо сказала Бай Сюинь, — вот и всё.

— Молодая госпожа, — служанка посмотрела ей прямо в глаза. — Я знаю вас с младых лет, вы всегда были добрым