то это дало бы майору возможность провести задержание и через суд оформить арест подследственного.

А так Алексей Валерьевич только мысленно посетовал на то, что не догадался сразу позвать на опознание тех людей, которые видели киллера с велосипедом на улице – начальника охраны паевого инвестиционного фонда, четверых его подчиненных охранников и одного из водителей. Второй сейчас находился в больнице, доктора вырезали из его лица поражающие элементы, представляющие собой осколки стекла.

Теперь майору пришлось отпустить Александра Вячеславовича под подписку о невыезде за пределы города.

– Но хотя бы в деревню к себе я смогу съездить? – поинтересовался Мальцев, прежде чем оставить на этой бумаге свой автограф. – Не век же добрым соседям собаку мою и кота кормить.

– Вместе и съездим. Мы обыск проведем, вы животинок своих покормите.

Соловьев позвонил дежурному по управлению, затребовал машину и бригаду для проведения обыска.

– Сколько времени займет эта поездка? – задал дежурный вполне естественный вопрос.

Ему необходимо было знать, как долго будет занята машина, когда она вернется в гараж.

– Я так думаю, что часа три, а то и все четыре. Нам два адреса надо будет осматривать, один из них за городом. Пока доберемся. А обыск – это дело далеко не самое быстрое.

– Короче говоря, машины здесь не будет в течение пяти часов. Так я и запишу, – расщедрился дежурный.

– Уговорил. Так и отметь, – согласился майор с таким предложением.

Квартира, которая досталась Александру Федоровичу в наследство от умершей жены, была однокомнатной. Она располагалась в относительно новом микрорайоне, на окраине города, среди других таких же пятиэтажных зданий, стоявших в каком-то непонятном порядке по всей улице. Все они выходили на нее торцом.

– Третий подъезд, – подсказал Мальцев водителю и вытащил из кармана связку ключей.

Соловьев сразу обратил внимание на то, что один из них намного длиннее других, имеет бородки с двух сторон и по конфигурации напоминает сейфовый. Но пока майор ничего на этот счет не сказал. Он решил, что поинтересуется ключом позже, когда начнется обыск квартиры.

Обычно в сейфе люди хранят то, что не предназначено для общего обзора. Соловьеву было просто интересно узнать, что мог прятать отставной подполковник ВДВ. Но задавать этот вполне естественный вопрос сейчас было еще рано.

Вместо этого Алексей Валерьевич осведомился:

– А вы, Александр Вячеславович, с Антоном Петровичем каким образом познакомились, причем настолько близко, что друзьями стали неразлейвода? Ведь просто так что-то подобное не случается. Видимо, были у вас какие-то общие интересы.

– Это очень просто, – ответил отставной подполковник. – В те времена у Антона Петровича и у меня собаки были. Они вместе бегали по хоккейной коробке, играли. А потом мы с ним как-то нечаянно в военкомате встретились. Пригласили и меня, и его перед призывниками выступить. Мы это сделали, потом пошли пивка попить. Так и завязались у нас отношения. Да, можно сказать, что мы подружились. Потом на нас обоих беды навалились. У него дочь умерла, у меня – жена. Мы друг другу помогали с похоронами и с поминками. Так два старика и остались. Общаться нам не с кем было. Тем более что оба армейцы.

– Он жил где-то недалеко от вас? – поинтересовался эксперт Андрей Шорохов, слушающий этот разговор.

– Да в нашем же доме, тоже в третьем подъезде, только с другого конца. А всего у нас подъездов одиннадцать. Длинный дом. Несуразный.

– Это чем же он таким несуразный? – поинтересовался Алексей Валерьевич просто так, чтобы разговор поддержать.

Тут он вспомнил, как Сан Саныч вскользь упоминал о том, что адрес Мальцева показался ему знакомым. Еще бы не показаться, если жил он в том же самом доме, что и Антон Петрович Рыбаков!

– Людей много, а двор маленький, узкий, – отозвался Мальцев. – То ли дело в деревне. Один дом, один подъезд, и двор свой собственный. Всем ясно, где кто живет.

У третьего подъезда машина остановилась. У входа уже стоял местный участковый, с ним мужчина и женщина, приглашенные в качестве понятых. Все по закону. Не зря майор целых два часа потратил на изучение процессуального кодекса. Он хотел, чтобы ни у кого не возникло никаких придирок, и ему не пришлось бы в случае чего, что называется, упасть в грязь лицом.

– Третий этаж. Прошу пожаловать, – проговорил Мальцев. – Дорогими гостями, которым всегда рад бываешь, я вас не назову, уж не обессудьте.

Все поднялись по лестнице. Хозяин квартиры сам открыл дверь.

– Итак, Александр Вячеславович, я предлагаю вам добровольно выдать нам любые предметы, которые могут быть интересны следствию по делу об убийстве Кравцова Анатолия Михайловича, – уже в квартире официальным тоном проговорил майор Соловьев.

Он всеми силами старался придерживаться статей того же процессуального кодекса.

– Нечего мне выдавать, – буркнул в ответ хозяин квартиры. – Очень жалко, знаете ли, что жены моей на этом свете уже нет. Она бы вас с третьего этажа до первого шваброй гнала. Характерец у женщины был еще тот.

– Понятые! – не обращая внимания на слова Мальцева, продолжил Алексей Валерьевич. – Внимательно смотрите за ходом обыска, а после его завершения не забудьте подписать протокол.

Обыск начался.

В единственной большой комнате квартиры в глаза майору сразу бросился довольно громоздкий, не меньше полутора метров в высоту, металлический шкаф, именуемый оружейным ящиком или сейфом.

Мальцев поймал взгляд Соловьева, не заставил того спрашивать, что за длинный ключ у него на связке, сам прошел к сейфу и открыл его.

Эксперт сразу шагнул туда и вытащил из сейфа пистолет ОЦ-27 «Бердыш».

– Наградной, – сказал Шорохов. – С гравировкой.

– Там на полочке наверху документы лежат на право владения и ношения, – проговорил Мальцев.

Шорохов достал лицензию и удостоверение, открыл его, убедился в том, что в нем все в порядке, составлено оно правильно, печати и подписи стоят на своих местах.

– А патроны где? – спросил он и вытащил из рукоятки пистолета пустую обойму.

– Как положено, в отделении сейфа. Отдельно хранятся, – ответил отставной подполковник.

Соловьев вытащил из дверцы всю связку, нашел на кольце маленький ключик, открыл внутреннее отделение сейфа, достал полную коробку на тридцать шесть патронов и вторую пустую обойму, показал эксперту.

– Все правильно, согласно закону «Об оружии». Патроны и две обоймы хранятся отдельно. Нарушения нет, – сказал Шорохов понятым, и участковый занес его слова в протокол.

После этого эксперт проверил и лицензию.

– Готовьтесь ее менять. Два месяца осталось, – дал он совет бывшему комбату и добавил: – С этим сейчас строго. Могут и пистолет отобрать, и оштрафовать по решению суда.

– За два месяца успею и медкомиссию пройти, и документы оформить, – отреагировал на это отставной подполковник ВДВ.

– Участковый обязательно придет