люди сдали телефоны командиру роты на хранение, так что о какой-то точности следует забыть напрочь. Этот офицер, кстати, только сегодня утром из командировки вернулся и, домой не заходя, сразу в казарму отправился. Скоро он сюда подъедет и сможет дать своему лучшему командиру взвода намного более подробную характеристику, нежели я. Тем более что они соседи по домам. Рядышком живут, семьями дружат, очень хорошо друг друга знают.

Алексею Валерьевичу осталось только ждать.

– А где у нас Сумароков? – поинтересовался командир бригады полковник Костахвостов.

– Он у машины наших гостей, – ответил старший сержант Ларионов и кивнул в сторону майора Соловьева. – С отчимом встретился. Тот у них водителем оказался.

– Он же его ни разу не видел. Как узнал? – поинтересовался полковник.

– Фотографию мать ему привозила. Со своей свадьбы. По ней и узнал. Разговаривают они сейчас.

– Пусть разговаривают. Не беспокойте его пока, – сказал полковник ментам, которые писали протокол допроса старшего лейтенанта Рыбакова.

Командир взвода на все вопросы отвечал сдержанно и коротко, но ментовские следователи умудрялись и эти его слова сильно сокращать при написании.

Взвод тем временем собрался полностью. Соловьев предложил бойцам разделиться на группы, которыми они внизу работали, что и было сделано за секунды. Но на вопросы майора относительно времени, когда они видели своего командира, никто ничего конкретного сказать не мог, поскольку на часы не смотрели даже те солдаты и сержанты, которые их имели. День и ночь в шахтах оказались перепутанными. Это немудрено, когда вокруг тебя круглые сутки царит полная темнота. Все произошло точно так, как и предполагал подполковник Лысяков.

Глава 11

Майор Соловьев и водитель переночевали в доме подполковника Лысякова и выехали очень рано, уже в пять утра, когда дорога была относительно свободна от большегрузов, забивающих ее в течение дня. Младший сержант сказал, что машина, как обычно с ней случалось, была рада, что домой возвращается, и потому ехала быстро, легко набирала обороты.

В результате майор приехал в свое управление в самом начале рабочего дня. С окраины города Соловьев позвонил секретарше Лидочке и сказал, что через четверть часа будет на месте. Она тут же доложила об этом полковнику Спиридонову, и тот сразу потребовал Соловьева к себе.

Начальник следственного управления встретил майора не за рабочим столом, а стоя, поливая цветы на подоконнике. С некоторых пор он не доверял это крайне важное дело секретарше. Однажды утром она просто забыла о цветах. А сам полковник к этим растениям в горшочках относился, может быть, даже более трепетно, чем к здоровью своих подчиненных.

Однако он сразу спросил Соловьева:

– Ну и как там наш подполковник? Поправляется он, ему лучше?

За ночь здоровье Соколовского существенно улучшиться не могло. А ведь майор Соловьев только вчера поздно вечером звонил полковнику домой и изложил ему все обстоятельства дела.

Сейчас Спиридонов задал, честно говоря, неуместный вопрос, но майору деваться было некуда, он вынужден был ответить:

– Думаю, ему уже лучше. Но я рано выехал и в госпиталь бригады спецназа военной разведки позвонить не успел. Вернее сказать, в такую рань беспокоить никого не стал. Мы только наспех позавтракали и, как вы приказали, сразу в путь отправились. Прямо перед рассветом. Он нас уже на главной дороге застал. Останавливались только позавтракать. Там у дороги есть заведение, где хорошие шашлыки делают.

– Ну, ничего. Поправится. Он у нас мужик сильный, – сказал Спиридонов и полил последний цветок, глядя на него с любовью и даже некоторой нежностью.

Еще бы, ведь эти цветы принесла в его кабинет жена!

После этого он поставил на подоконник бутылочку с раствором удобрений, прошел за свой рабочий стол, сел, отложил на угол традиционный журнал с кроссвордами, судя по загнутому уголку страницы, уже наполовину отработанный, сложил руки как первоклассник и заявил:

– Докладывай!

– Так я, товарищ полковник, вчера по телефону уже все вам сообщил. Добавить мне больше практически нечего.

– Так то по телефону. А ты теперь лично докладывай. Может, я по ходу соображу что-то новое, подскажу тебе.

– Мне? – удивился майор Соловьев. – А почему мне?

– Тебе. Раз уж ты ввязался в это расследование и остался в одиночестве, то тебе и придется доводить его до конца. Соколовский полностью оживет не сегодня и даже не завтра. Ждать его мы не будем, попросту не имеем права на это, да и не позволит нам никто расслабляться. – При последних словах полковник Спиридонов ткнул в потолок указательным пальцем.

По его многозначительному тону майору было понятно, что начальник управления имеет в виду руководство, к мнению которого он всегда относился более чем трепетно.

Соловьев вдруг подумал, что старший лейтенант Рыбаков никогда не стал бы этого делать. От этого сравнения командир взвода спецназа военной разведки в глазах майора только выигрывал.

Он сам заметил изменение своего отношения к этому парню, когда начал пересказывать полковнику Спиридонову все перипетии недавних событий с самого начала, то есть с того момента, когда они с подполковником Соколовским приехали в городок. Майор упомянул о том, как вступился за своего взводного командир батальона подполковник Лысяков, имеющий о Рыбакове собственное мнение, как командир бригады полковник Костахвостов испугался за нервный срыв комбата, который мог схлопотать гипертонический криз. Он с мельчайшими подробностями описал свою встречу со старшим лейтенантом Рыбаковым, постарался сделать акцент на той помощи, которую этот молодой офицер оказал им, сотрудникам следственного управления соседней области.

Алексей Валерьевич рассказывал о ликвидации банды контрабандистов изумрудов, когда после короткого стука открылась дверь, и в кабинет вошла секретарша Лидочка с какой-то бумагой в руках. По ширине она была формата А-4, но оказалась существенно длиннее.

– Товарищ полковник, извините, что вашу беседу перебила, но я подумала, что это как раз будет к месту. Тут из Москвы факс пришел.

– Давай его сюда, я посмотрю, – ответил Спиридонов настороженно.

Он всегда с некоторой опаской относился к любому виду общения с вышестоящим руководством.

Спиридонов принял из рук секретарши бумагу и стал читать морща лоб.

Судя по всему, начальник следственного управления просмотрел текст дважды, потом положил его перед собой на стол и произнес:

– Вот, товарищ майор, руководство соседней области в Москву доложило о вашей с подполковником Соколовским операции по ликвидации банды Владимирского. Мне предложено подготовить документы на представление подполковника Соколовского к награждению ведомственной медалью «За верность служебному долгу». Тебя предлагают представить к медали «За усердие в службе». Ты же знаешь, что они практически равнозначны. Готовь мундир, чтобы медаль прикрепить. – Сказано все это было без особой радости, почти скороговоркой.

Ведь в