Однако Шорохов проволоку искать не стал. Он взялся за замок, тоже продолжительное время ворочал в замочной скважине ключом и наконец-то добился своего.

– Что и требовалось доказать. Попрошу. – Последовал приглашающий гостеприимный жест, как будто эксперт был хозяином дома.

Первым за порог шагнул все-таки Мальцев, за ним Шорохов и понятые.

Участковый пошел за майором, в баню, на двери которой не было замка.

В бане было довольно темно. Но участковый вытащил из кармана фонарик, посветил им и быстро нашел выключатель, спрятавшийся за дверью.

Снаружи сруб бани ничем не выделялся, но изнутри она была щедро украшена резьбой. Доски, покрытые узорами, были старательно отшлифованы шкуркой и заботливо покрыты каким-то водостойким лаком. Такая красота была вокруг двери в моечную и небольшого оконца, выходящего в огород, где стояла большая теплица.

Даже вешалка для одежды была произведением искусства. Конечно, тонкому ценителю она могла бы показаться слегка аляповатой, однако имела множество тонких деталей затейливого орнамента, выдержанного в русском народном стиле.

Алексей Валерьевич посмотрел в окно, и ему стало неприятно от мысли о том, что вот, скажем, найдет он здесь какие-то улики, в результате оставит эту теплицу и баню без присмотра. Хозяин дома сядет по приговору суда. Когда он через много лет выйдет, вся резьба потускнеет от времени, доски растрескаются, а теплица провалится от зимнего снега, который некому будет счищать с округлой поверхности. Ему захотелось ничего не найти ни в бане, ни в мастерской, ни в доме, как это произошло и в квартире.

Но майор с изрядным усилием убрал эти мысли из головы, словно сдвинул их в сторону. Он понимал, что служебный долг требовал от него другого.

Осмотр бани Соловьев решил начать с моечной и парилки, где ничего, естественно, не обнаружил кроме провала в полу второго из этих помещений. Доски там от влаги прогнили и прогибались под ногами.

– Осторожнее! – предупредил он участкового.

– Вижу, – отозвался тот. – Пол пора менять.

Соловьев обратил внимание на трубы, которые из предбанника сквозь стену вели прямо в моечную.

Тут вдруг скрипнула дверь. Соловьев обернулся и увидел, что пришли Андрей Шорохов и Мальцев. Видимо, осмотр дома был закончен.

– Трубы тут хорошие, почти новые, – отметил Соловьев, даже не спрашивая, а словно утверждая.

– Каждую весну то одну, то другую менять приходится, – посетовал Александр Вячеславович. – Баню я топлю раз в неделю, только по субботам. Пару суток после этого даже в самую лютую зиму тепло еще держится, а за пять последующих дней вода так замерзает, что рвет даже металл.

– Поставьте полипропиленовые трубы, – посоветовал хозяину дома Андрей. – Они и жару, и мороз лучше терпят. – Я у себя на даче так устроил. Милое дело.

– Дело-то милое, это да. Но и стоят они соответственно, – ответил на это Мальцев. – Я уже пробовал металлопластиковые ставить. Их еще быстрее рвет. Чистый металл все же прочнее.

– Здесь ничего нет, – сказал майор понятым, которые осторожно заглядывали в открытую дверь. – Давайте мы с вами пройдем в топочную, глянем на мастерскую.

Они прошли через раздевалку в дальний конец небольшого домика.

Топочная занимала половину помещения, разделенного перегородкой на две части. У дальней стены были уложены дрова, которые можно было взять, только протянув руку, и засунуть в печь, топка которой, обложенная кирпичом и обмазанная глиной, выходила как раз в эту сторону. Вдоль длинной стены стоял верстак, сваренный из металлического уголка и застеленный досками-пятидесятками, образующими рабочую поверхность. На стене в специальных креплениях висели различные инструменты, а на самом верстаке были закреплены болтами слесарные тиски. Рядом с ними лежали несколько обрезков труб.

Андрей Шорохов сразу схватил один из них в руки, обтянутые латексными перчатками. Конец этого обрезка оказался сплющенным и загнутым.

– У меня в лаборатории лежит ССУ, из которого был произведен выстрел в Косицина. Там точно такая же труба, таким же образом загнутая и сплющенная. Прорез для фитиля такой же. Только сама труба не помята, как эта, – проговорил он.

Лишь после этих слов Алексей Валерьевич заметил сверху трубы небольшой пропил, сделанный, очевидно, сперва трехгранным напильником, а потом и ножовкой.

Андрей вытащил из своего чемоданчика кисточку и стал сметать в полиэтиленовый пакетик металлические стружки с тисков.

– Хочу сверить металл этих труб, – пояснил он эти свои действия.

– ССУ, это самодельное стреляющее устройство, – обернувшись через плечо, сказал Алексей Валерьевич понятым.

Сама труба его сильно заинтересовала. Он даже надел такие же перчатки, как у эксперта, взял ее в руки и стал рассматривать как можно внимательнее.

– Что, спрятать не догадались? Или времени не хватило? – спросил майор у Мальцева.

– Если бы это было орудие преступления, совершенного мною, то я наверняка спрятал бы его как можно надежнее, например, закопал бы в лесу. Он тут рядом, большой и густой. Неужели я настолько похож на дурака, что вы могли так подумать?

– Это тоже верно, – согласился Соловьев с этими словами отставного подполковника. – Дуракам наградное оружие никто не вручает.

Этой фразой он словно бы укорил бывшего командира десантно-штурмового батальона в том, что тот только идеально прикидывался простачком, в действительности таковым не являясь.

– А это что? – Андрей показал на ведро с золой, стоявшее рядом с печкой.

К нему приткнулся металлический тазик, наполненный точно такой же золой.

– Вы же и сами видите. Это зола из печки, – спокойно ответил Мальцев. – Я ее в огород выношу, водой разбавляю и в грядки выливаю. Так жена когда-то делала, еще первая моя, которая вместе с сыном погибла.

– А две посудины зачем? – задал свой вопрос и участковый.

– Обычно тут одно ведро. Это мой гость еще и тазик поставил рядом с ним. Но так действительно удобнее. Я с ним согласился, – проговорил хозяин дома.

Андрей, недолго думая, взял ведро в руки и опрокинул его содержимое в тазик. Он тут же показал ведро майору. На самом дне, где зола была слежавшаяся и уплотненная, лежали три спички с тщательно отчищенной серой.

После этого эксперт продемонстрировал спички на дне ведра понятым и заявил:

– Капитан, занесите в протокол: «Три спички, очищенные от серных головок».

Участковый инспектор, который и вел протокол обыска, тут же старательно записал это.

Эксперт, как и майор Соловьев, был в гражданской одежде. Капитан полиции не знал его звания и предпочитал подчиняться любому слову. А уж дальнейшее, чьи приказы следует слушать, чьи – нет, покажет время.

Шорохов склонился над тазиком, вытащил из кармана перочинный нож, раскрыл его и стал копаться лезвием в золе тазика. Он нашел-таки еще одну спичку, точно такую же, как и предыдущие.

– Остальные