Шрифт:
Закладка:
И внезапно услышала тихий грозный рык…
Геката остановилась, оглянулась на звук.
Как оказалось, совсем рядом, в кустарнике у реки, жрал какую-то находку крупный черный медведь. Ящеров, застигнутых холодом где пришлось и заснувших прямо на пастбищах или на ветках в лесах, пока было в избытке, хватало всем. Но медведь зачем-то решил зарычать, отпугивая возможного соперника от своей добычи.
Медведь! С огромной грудью, мощными лапами и с двух человек ростом! Что означало меховые штаны, меховую куртку и еще довольно большую накидку, чтобы заворачиваться ночью.
Фария повернула к зверю, вытягивая топор из петли. А когда медведь грозно выпрямился во весь рост, вскинув над собой лапы, быстро рубанула в грудь, всадив топор в тушу чуть ли не до самого позвоночника…
Обитателей дома разбудил грохот, треск, посыпавшиеся с потолка щепки, солома, ветки.
Заплакали дети, завизжали женщины, шарахнувшись с малышней в дальний угол. Мужчины, вскакивая, расхватали копья, ринулись наружу, ненадолго застряв из-за толкучки в дверях. И один только старый, мудрый, многоопытный Кракоба сначала сунул в огонь сосновую палку, хорошо просмоленную с одной стороны и с намотанными сверху травяными косичками.
Геката, дождавшись, пока у хитрого смертного загорится факел, вышла вместе с ним и вздрогнула от оглушительного рева.
На самой крыше крутился, скаля зубы, огромный медведь. Он широко размахивал лапами, каждая длиной с копье, с когтями размером в руку. Клыки же его казались еще длиннее! Перед зверем темнела глубокая яма, а вокруг валялись и дерн, и земля, и ошметки камыша, и куски дерева.
– Кто это? – прошептала Геката.
– Черный шатун! – свистящим шепотом ответил Тутоля, старательно закрывая ее спиной. – Добычу учуял! Разрыть пытается!
– Мясо же все на деревьях! – вскинула палец фария.
– В корзинах мерзлое, не пахнет! – ответил молодой мужчина. – А мы теплые!
– Тогда нужно его заколоть, пока совсем крышу не разнес! – встревожилась воительница.
– Он одним ударом человека пополам разрывает! Не подойти!
Медведь снова зарычал, стремительно закрутился, и подступившие смертные шарахнулись в стороны.
Геката глубоко вздохнула, отобрала у своего мужчины копье и пошла вперед.
Рыжебород на миг встретился с ней взглядом, оскалился, отчаянно завопил: «Сюда иди!!!» – и прыгнул, на всю длину выбросив вперед копье и почти дотянувшись кремниевым острием до грудины зверя.
Медведь на удивление шустро крутанулся, от удара лапы копье разлетелось сразу на три куска. В этот самый миг фария, перехватив оружие у самого начала древка, метнулась вперед, резко выбросила руку и вогнала оружие в тушу почти на всю его длину.
Черный шатун крутанулся назад, удар обратной стороной лапы пришелся Гекате в грудь – она взмыла в воздух, пролетела меж двух сосновых крон, пробила усыпанный ягодами рябинник и шмякнулась на засыпанное снегом кострище, где еще совсем недавно так весело прыгали через огонь смертные.
Послышался дробный топот – мужчины быстро собрались вокруг, склонились все разом, подсвеченные сбоку огнем факела.
– Ты как, дровиня? Ты дышишь? Геката, ты жива?!
– А чего со мною сделается? – не поняла фария. – Не первый раз с неба падаю!
Дальше ее оглушили крики восторга, смех. Воительницу подняли, стали тискать в объятиях, целовать и прямо на руках унесли в дом.
Медведя охотники нашли уже новым днем. Он смог уйти за два взгорка и там издох. С копьем, вошедшим в тушу насквозь, много не нагуляешь.
Вечером под всеобщее рычание смертные торжественно вручили Гекате запеченную на углях левую лапу побежденного зверя.
Правая досталась остальным охотникам – одна на всех.
Уж таков обычай!
Дни проходили за днями. Геката разыскивала и выжигала гнездовья. В долинах, похожих на пристанища Родильных древ, обшаривала склоны, проверяла пещеры. Вечерами растягивала меховой полог, разводила перед ним огонь, и отраженный от шкуры жар предохранял от холода спину так же хорошо, как пламя согревало грудь. Одетый поверх змеиного меховой костюм утеплял настолько, что иногда ей становилось даже жарко.
Владения клана Лахоки закончились, и начались земли рода Элам. Однако их гнездовья горели так же хорошо, как и прежние. И очень часто фарии даже удавалось подкрепиться мясом кого-то из всемогущих повелителей мира, извечных премудрых богов. Она была не брезгливой…
Время от времени начинал падать снег, и казалось, что пути вскоре станут совершенно непроходимыми. Но потом наступал перерыв, и ветер довольно быстро наметал наст, способный выдержать вес бессмертной скиталицы. А когда она догадалась свернуть из веток широкие подошвы под свои сапоги, трудности, считай, и вовсе исчезли.
Рыжебород подсел к Гекате, медленно, с наслаждением пьющей мясной отвар, похлопал ладонями по коленям и сказал:
– Снега сколько навалило, однако! По пояс самое меньшее выходит. А на крыше так и с человека, почитай, будет.
– Это плохо? – спросила фария.
– С одной стороны, хорошо это, – сказал смертный и вскинул палец. – Слышишь, тишина какая? Ни единого звука снаружи не доходит. Чем снега сверху больше, тем внутри теплее. А столько, как сейчас, вообще никогда не бывало! Вот токмо закончить с охотой пришлось. Не дойти до ловушек, завалило. А зверье, что бегает, ныне норовит снизу, под сугробами норки прокладывать. Там и теплее, и безопаснее для них выходит. Да вот капкана там не поставить.
– Деревья большие, – ответила фария. – Мне снег не мешает. Могу рубить.
– Оно, конечно, так, упавшая с небес, – кивнул смертный. – За сие не боимся. Тепла в доме хватит. Тут другое тревожно. Запас больше не пополняется. Насколько его растягивать, непонятно. Зима будет долгой, то мы все поняли. Но насколько? Если питаться досыта, нам, вестимо, на полтораста дней хватит. А если терпеть дольше придется, то с едой, знамо, сразу сейчас лучше поджиматься.
– Дабы до света дожить, Рыжебород, хорошо бы прямо сейчас ходами под сугробы озаботиться…
Договорить она не успела, поскольку сверху послышался слабый треск.
Они оба подняли глаза. И в тот же миг сверху рухнула перемешанная с деревяшками, влажной землей и дерном плотная снежная масса.
И настала тьма…
* * *
– Во-о-т черт! – разочарованно стукнула себе кулаком в ладонь Дамира Маратовна. – А я так надеялась на хэппи-энд! Хотя бы здесь!
– Здесь, досточтимая сударыня, тогда лед и снег в полтора километра толщиной лежали! – напомнила Геката. – Все, кто не сбежал, были обречены. Даже я.
– Так, сейчас, дай подумать… – вскинула пальцы к вискам археологиня. – Значит, ты утверждаешь, что перед оледенением здесь жили люди неолита, которые массово использовали серебряные изделия, поскольку литье – это куда более простая
