Вынужденно застряв под крылом ящера, Геката, благо рядом имелась изрядная туша, посвятила свободное время одежде. Сшила края туники на боках, добавила к ней рукава и штанины. Последние она просто подвязала к подолу. Получилось коряво, но руки и ноги оказались прикрыты, и она приобрела какой-никакой, но первый опыт шитья. В следующий раз сделает изящнее.

Когда на четвертый день стало распогоживаться, фария отправилась вдоль ручья дальше по течению и очень быстро отыскала долину Родильного древа. Тоже покрытую обсидианом от края и до края. Слегка ее обшарила, но примет выжившего бога не заметила. Если бы он уцелел, здесь бы хоть что-нибудь, но происходило, двигалось! Однако везде царила полная тишина.

Впрочем, некоторую пользу поиски властителя принесли: в одном из закутков между скалами фария наткнулась на уцелевший сад со множеством вытянутых плодов. Попробовала – вкусные. И забила ими весь мешок под самые завязки.

А затем двинулась на восток. Насколько она помнила, у клана Лахоки имелось еще пять гнездовий, три из которых были сдвоенные: учитель и неподалеку – ученик.

Только на двадцатый день ее пути в небе появилась легкая дымка. Столь невесомая, что ее, кроме Гекаты, никто, наверное, и не заметил.

На двадцать первый день дымка стала заметной.

На двадцать второй – густой.

На двадцать третий на земле сгустились сумерки, к новому утру став настолько плотными, что в полдень оказалось темно, словно поздним вечером.

На двадцать пятый день ее пути во владениях Лахоки, всегда теплых и солнечных, впервые в истории этого мира пошел снег.

Пеший путь долог. До следующего гнездовья Геката добиралась еще восемь дней, и в долину с Родильным древом вошла по весело хрустящему насту. Внизу здесь еще журчал ручей, но вся зелень уже пожухла, шатры с бутонами обвалились, огромные листья лежали гнилыми шмотками.

Прикинув примерное расположение гнилых бутонов и корня, расхождение тропинок, укрытия смертных работников, фария поднялась по склону и увидела темный проем, перед которым неподвижно застыли два присыпанных белой пылью нуара.

– Я вас понимаю. Сама мерзну! – негромко сказала она стражам, сидящим с голыми ногами и руками. – Наверное, как-то ночью вам просто захотелось вздремнуть?

Гостья прошла между ними в пещеру и, разумеется, увидела там его, местного властителя, опекуна Древа, могучего бога! Бога, засыпающего при малейшем холодке…

– Ладно… Теперь главное не последовать твоему примеру.

Фария сходила вниз, к призывно поблескивающему золотом котлу. Нашла здесь изрядную груду заготовленных дров. Похоже, смертные быстро сообразили, что нужно уносить ноги, а не греться у костра до последней деревяшки. Ибо преданность умирающей долине уже все равно ничего не изменит.

– В гнездовье, наверное, побежали… – решила воительница, собирая добычу в охапку. Поднялась с нею в пещеру, высекла искру, раздула огонь.

А когда нора наполнилась пугающим красным светом, взмахнула топором.

Привал занял шесть дней. Снаружи было холодно, а нуары у входа наглядно показывали, что случается в таких местах с плохо одетыми существами. Поэтому свой новый наряд Геката шила очень тщательно: куртку из змеиной кожи с длинными, до кончиков пальцев, рукавами, длинные штаны, накидку на голову. Но и старое одеяние она не выбросила – надела поверх нового. Хотела еще и накидку сделать, типа той, в которую ее смертные при первой встрече укутали, но шкуры не хватило.

– Ладно, он не последний. – Фария вышла из прогретой пещеры наружу, сделала глубокий вдох и… решила, что одежку не мешало бы сменить на меховую.

Но пока, увы, такой возможности не предвиделось.

За три дня Геката дошла до главного гнездовья – обширного плетения, охватывающего многие десятки деревьев. Здесь тоже было тихо. Родильный пруд замерз полностью, изо льда в пруду обычном тут и там выглядывали ноздри заснувших до тепла крокодилов. Кроны и стены огромного дома покрывала изморозь, никакого шевеления слышно не было.

Обогнув его, фария увидела котел и груду костей рядом с ним.

Вестимо, смертные догадались слопать заснувших ящеров и только потом ушли дальше. Скорее всего на юг. Куда еще бежать от холода?

Во всяком случае, застывших тел гостья нигде не увидела.

Обыскивать гнездовье размером с маленькую долину Геката поленилась. Высекла огонь, бросила занявшуюся от искры сухую траву в несколько мест, отступила.

И вскоре обитель здешнего бога превратилась в жаркое, огромное воющее пламя, закручивающееся над зарослями в стремительный дымный смерч.

Ветви, как известно, горят хорошо, но быстро, и потому уже задолго до заката фария прошлась по горячему пепелищу. Примерно посередине увидела собравшуюся в кольца обугленную тушу.

– Минус два, – проговорила она. – И одно гнездовье. Начало положено! Теперь пойдем к следующему.

После Покрова приходили заморозки, и у смертных появлялось новое, очень важное, занятие – охота!

Летом добывать больше, чем удается съесть, смысла не имело: протухнет мясо, испортится. То ли дело зима! Если хорошо запастись, в холода до самой весны туши целыми остаются.

Поэтому теперь чуть не все мужчины уходили из дома еще в совершенно непроглядную мглу, чтобы вернуться опять же в полном мраке. Смертные ставили капканы, ловушки, петли, проверяли уже настороженные и ставили снова, принося оленей, кабанов, зайцев, а иногда и рысей или барсуков. Для зимних запасов годилось все.

Добычу люди закладывали в корзины и на прочных сосновых корнях развешивали на ветках высоких деревьев, чтобы никто из лесных даромоедов не смог добраться до чужих припасов.

Гекате семья сделала исключение, и она с Кракобой, идущим больше за компанию, нежели для подмоги, уходила в сумрак рубить и рубить дрова.

В новом остывающем мире самым светлым местом даже в середине дня стал большой дом с вечно горящим в центре очагом. А потому уже на пятый день опустившейся на мир темноты Рыжебород, подсев ввечеру рядом, осторожно спросил:

– Мы все любим тебя, Геката, ценим твой труд и отзывчивость. Дети все тебя просто обожают! Но скажи, что за пакость творится с небесами? Почему небо стало черным? Ты же свалилась оттуда, Геката. Ты должна знать!

– Я знаю, – кивнула фария. – Боги затеяли войну. Они хотят друг друга истребить. Застудить, лишить деревьев, заморозить слуг. Боги всемогущи! Если они захотели умереть, они этого добьются. Разве я не предупреждала вас, мои братья и сестры? Зима будет долгой! Радуйтесь тому, что темнее уже не станет. Но и светлее тоже.

– Вот же эти проклятые боги! – в сердцах сплюнул Рыжебород. – Нигде от них покоя нет! Куда ни заберись, все едино напакостят. Ну, коли так, охоту растянем насколько можно.

– А я стану рубить дрова, – согласно кивнула воительница.

Охота мстительной фарии продвигалась успешно. За тридцать дней она сожгла