Ведьма — это не комплимент

Маргаритой принято восхищаться, видеть в ней возвышенный образ любящей, верной, милосердной женщины. С ней мастеру предстоит провести вечность. Будем ему завидовать? Желать и себе столь доброго исхода?

Что ж, посмотрим на ее милосердие. Только уточним, что милосердие — это сердце, милующее другого, живущее другим человеком, а не каким-то своим интересом.

Представьте, что на улице я был атакован просящим милостыню бомжем. В итоге нашего контакта некая денежка от меня перешла к просителю. Точно ли это добрый поступок? А, может, я просто решил так избавиться от мелочи, надоевшей своим бряцаньем в моем кармане? Или просто решил побыстрее откупиться от этого тяготящего меня контакта с плохо пахнущим уличным жителем. Или же я сработал на публику: «Все заметили, что я подал милостыню? Камеры успели заснять или нужно сделать дубль?» В общем, бывают поступки, несущие добро другому человеку, но никак не свидетельствующие о доброте самого доброделателя.

Да, Воланду заступничество Маргариты за Фриду поначалу кажется милосердием. Но Маргарита успокаивает духа зла. «Воланд, обратившись к Маргарите, спросил:

— Вы, судя по всему, человек исключительной доброты? Высокоморальный человек?

— Нет, — с силой ответила Маргарита, — я знаю, что с вами можно разговаривать только откровенно, и откровенно вам скажу: я легкомысленный человек. Я попросила вас за Фриду только потому, что имела неосторожность подать ей твердую надежду. Она ждет, мессир, она верит в мою мощь. И если она останется обманутой, я попаду в ужасное положение. Я не буду иметь покоя всю жизнь. Ничего не поделаешь! Так уж вышло.

— А, — сказал Воланд, — это понятно» (гл. 24).

Как мы видим, свой внутренний комфорт Маргарита ценит выше встречи с мастером. Воланд предупредил, что исполнит лишь одну ее просьбу. Маргарита имеет все основания подозревать, что мастер в тюрьме. Но просит она не за него. За себя. За свой покой. Так что Маргарита успешно прошла испытание Воланда. Вот если бы она бросилась сразу просить за мастера, жертвуя собой, — вот тогда она явила бы чуждость своего духа духу Воланда. А так — они оказались одного поля ягоды. Ради себя они могут помогать людям, но ради себя же могут и перешагивать через них. Такая Маргарита Воланду понятна. Ее можно забрать с собой из Москвы.

…Позднее (в 1986 году) похожий сюжет появится в фильме «Тайна Снежной королевы». Королева (Алиса Фрейндлих) спрашивает замороженного Кая, почему он все еще хочет встретить Герду. И тот отвечает: «Я привык к ней». Королева в восторге: прекрасно! То, что привычно, то незаметно и на самом деле не любимо.

Вот как королева поняла, что в просьбе Кая нет любви, так и Воланд понял, что в просьбе Маргариты нет милосердия. Затыкать щели не понадобилось.

Еще Маргарита заступается за Понтия Пилата. Но как-то очень несимпатично описывается это ее «заступничество»: «Отпустите его, — вдруг пронзительно крикнула Маргарита так, как когда-то кричала, когда была ведьмой, и от этого крика сорвался камень в горах и полетел по уступам в бездну, оглашая горы грохотом. Но Маргарита не могла сказать, был ли это грохот падения или грохот сатанинского смеха» (гл. 32). Вариант: «О, как мне жаль его, о, как это жестоко! — заломив руки, простонала Маргарита»[274]. Слишком много в этом нарочитости, позы и штампа…

Другая исповедь Маргариты: «Я тебе сказку расскажу, — заговорила Маргарита и положила разгоряченную руку на стриженную голову, — была на свете одна тетя. И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва много плакала, а потом стала злая» (гл. 21).

Вот описание тех черт живой Маргариты, которые исчезают у Маргариты мертвой: «ведьмино косоглазие и жестокость и буйность черт» (гл. 30). Вот Маргарита ожившая: «Голая Маргарита скалила зубы»[275]. Так что не стоит удивляться, видя, что животные — даже мистические — боятся Маргариту. «Коровьев галантно подлетел к Маргарите, подхватил ее и водрузил на широкую спину лошади. Та шарахнулась, но Маргарита вцепилась в гриву и, оскалив зубы (курсив наш. — А. К.), засмеялась», — говорилось в ранних рукописях[276].

Булгаков гениально владеет русским языком. И если он для описания героини подобрал именно такие слова — значит, не стоит романтизировать Маргариту, отдирать от нее те черты, которые ей придал Булгаков, а насильственно отреставрированный лик ведьмы возносить на одну ступень со светлыми мадоннами русской классики… Вы можете себе представить, чтобы у Льва Толстого Наташа Ростова улыбнулась Пьеру, «оскалив зубы»[277]?

В редакции 1936–1937 годов Маргарита утешается своей тотальной ненавистью: «О нет, — прошептала Маргарита, — я не мерзавка, я лишь бессильна. Поэтому буду ненавидеть исподтишка весь мир, обману всех, но кончу жизнь в наслаждении… Уже на Арбате Маргарита сообразила, что этот город, в котором она вынесла такие страдания в последние полтора года, по сути дела, в ее власти теперь, что она может отомстить ему, как сумеет. Вернее, не город приводил ее в состояние веселого бешенства, а люди. Они лезли отовсюду из всех щелей. Они высыпались из дверей поздних магазинов, витрины которых были украшены деревянными разрисованными окороками и колбасами, они хлопали дверьми, входя в кинематографы, толкались на мостовой, торчали во всех раскрытых окнах, они зажигали примусы в кухнях, играли на разбитых фортепиано, дрались на перекрестках, давили друг друга в трамваях… „У, саранча!“ — прошипела Маргарита»[278].

Во всех вариантах романа Маргарита мстит совершенно незнакомым ей людям…

Так кто же она? Во второй полной рукописной редакции романа (1938 год) поясняется, что Маргарита — это реинкарнация хозяйки Варфоломеевской ночи, французской королевы Марго. На балу Воланд представляет Маргарите демона-убийцу Абадонну, реакция которого вносит полную ясность в этот вопрос: «Я знаком с королевой, правда, при весьма прискорбных обстоятельствах. Я был в Париже в кровавую ночь 1572-го года»[279]. Там же Коровьев говорит Маргарите: «Вы сами королевской крови… тут вопрос переселения душ… В шестнадцатом веке Вы были королевой французской… Воспользуюсь случаем принести Вам сожаления о том, что знаменитая свадьба ваша ознаменовалась столь великим кровопролитием…»[280]

Так что о доброте и милосердии «черной королевы» Маргариты (так к ней обращаются на балу) говорить стоит поосторожнее.

Маргарита стала ведьмой задолго до встречи с Воландом. «Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть