способна дать отпор? Постоять за себя? Девчонка подняла конверт, достала фото… а потом рухнула на скамейку и расплакалась. Артур почему-то улыбнулся. Наверное, они спасли ее, выручили. Это обнадеживало и подтверждало, что «Ночные животные» имеют право на существование.

– Поехали, – тихо проговорил Костя, сжав плечо Даниила, – завтра вставать рано.

Парни проехали всего несколько кварталов, как вдруг Селиверстов воскликнул:

– Вот дела!

– Что такое?

– Баланс опять пополнился. – Он поднес телефон к лицу Ромала и заулыбался, будто свихнувшийся гений. – Пять штук, ребята! У нас уже пять штук на счету!

– Откуда? – растерялся Даня.

– Видимо, наша рыжая незнакомка только что перевела три косаря.

– Да врешь!

– У тебя со зрением проблемы, вортако? Или думаешь, я сам деньги нам кидаю?

– Знаешь, я бы не удивился, – бросил Костя, но потом все же криво улыбнулся. Люди – невероятно странные существа. Они платили за помощь, платили немалые деньги! Их не просили об этом, от них ничего не требовали, не уговаривали – они платили сами, словно в действиях обитателей сто второй комнаты не было ничего дурного, подозрительного или странного. Словно это вполне себе классно – заплатить незнакомцам за то, чтобы те с кем-то разобрались. – Пять штук за три дня.

– Вот и я о том же! – воодушевленно воскликнул Артур. – Еще немного – и мы перестанем питаться дешевой лапшой из дерьмо-пакетов, зуб даю! Будем лангустами давиться.

– Может, не стоит брать деньги? – нерешительно спросил Волков.

– А мы их и не берем. Мы их принимаем.

– Сомневаюсь, что есть разница.

– Не начинай эту песню, умоляю, я спать хочу, а ты опять Библию цитируешь.

Даня помолчал какое-то мгновение, а потом признался:

– Я абсолютно не понял, что ты сказал.

На следующее утро парни проснулись в чудесном настроении. Селиверстов даже не жаловался, что не выспался, что занавески тонкие, что учеба треклятая. Ромал спрятал две тысячи в ящик стола, под конспекты, а потом раздал каждому по бумажке.

– Честно заработанные, – серьезно проговорил он, вручая деньги Дане. – Мы их ни у кого не воровали, не выпрашивали. Так что не вздумай себя накручивать.

– Накручивать – значит утрировать, переживать лишний раз, – застегивая пуговицы на рубашке, пояснил Арт, чтобы пресечь возможные вопросы.

– Странная у нас работа, – пробормотал Волков.

– Благородная, я бы сказал.

– Тогда стоит раздавать заработанные деньги нуждающимся.

– Я похож на Робина Гуда? – Селиверстов вскинул брови и подбоченился. В его изумрудных глазах сверкнуло нетерпение. – Уж простите, я на такое не подписывался. Еду надо на что-то покупать, за Интернет надо чем-то платить. Мы собирались не брать за свою работу ни копейки, но раз уж люди решили иначе… что поделать?

– Он прав, – согласился Костя, – без денег никак.

Даня нерешительно кивнул, и разговор закончился. Уговаривать Арта и Костю бессмысленно, бороться с ними – лишний раз зря тратить свое время. Волков решил оставить попытки достучаться до друзей – надоело. Хотя, по правде говоря, он уже сам не понимал, с чего он так волнуется, – ведь они помогали людям и делали мир немного лучше.

– Куда потратишь деньги? – спросил вдруг Артур, когда парни вышли из общежития и направились к машине. Теперь до института можно было доехать за пятнадцать минут. Это с учетом того, что Даня всегда подвозил сначала Ромала до юридического корпуса. – У тебя наверняка есть парочка идей, признавайся. Надо же как-то отпраздновать успех.

Костя уселся на заднее сиденье и задумчиво поджал губы. С чего бы ему раскрывать карты? Он не любил трепать языком. Особенно когда поднимались личные темы. Но сейчас он вдруг почувствовал, что ему нужна помощь. Он придвинулся ближе к друзьям, неуклюжим движением смахнул с лица угольные лохмы и признался:

– Хочу Лизе что-нибудь купить.

– Лизе? – не понял Селиверстов, покосившись на парня. – Ты о блондинке?

– Она учится на моем факультете, – доложил Даня, – Елизавета Ланжерон.

– Ланжерон? Вот так фамилия!

– Что дарят девушкам? – спросил Костя таким тоном, будто продумывал очередную опасную миссию. – Я в этом не силен.

– Иисусе, вызывайте скорую, – присвистнул Арт, открыл окно и рассмеялся, – у нас тут Константин Ромал в чем-то не силен! Небеса наверняка уже разверзлись… Что там по погоде, Дань?

– Пока что пасмурно. Передавали плюс четырнадцать.

– А вчера было плюс шестнадцать! Необратимый процесс запущен.

– Ты издеваться будешь или ответишь нормально? – рассердился Костя.

– Да как тут нормально ответить? Девчонки разные, и нравятся им разные вещи. Не знаю, что любит твоя Ланжерон, и даже не догадываюсь. Она по виду богатая.

– Допустим.

– И высокомерная.

– Есть вероятность.

– То есть плиткой шоколада ее не порадуешь.

– Ты говоришь довольно очевидные вещи, – стиснув зубы, улыбнулся Ромал.

– Нам нужно мнение профессионала! – крикнул Арт и вытащил из кармана телефон. Сделал он это с таким видом, словно достал из кобуры серебряный револьвер. Его

пальцы забарабанили по экрану, потом парень улыбнулся и воскликнул: – Всем привет от Алины.

– Ты сестре своей написал?

– Она лучше нас разбирается в девчонках.

– Естественно, она же сама девчонка.

– Верно мыслишь. – Артур нахмурился, облизал губу, прочел ответ сестры и вдруг усмехнулся: – Алина пишет, что ты – романтик.

– Она ошибается.

– Теперь попробуй ее переубеди! В общем, Алина говорит, нужно цветов купить. Тут в нескольких кварталах от универа есть магазинчик хороший. – Он повернулся к другу и в нерешительности пожал плечами: – Розочки всякие посмотри или… лилии.

– Лилии? – нахмурился Ромал.

Сотовый Селиверстова завибрировал, и блондин, смеясь, прочитал:

– Никаких роз! – Он вновь усмехнулся. – Так и написано. С тремя восклицательными знаками. Цитирую: «Розы дарить отстойно. Пусть он посмотрит что-то попроще. Ромашки или анютины глазки, гардении, лютики. Ну или на крайняк – ирисы».

– Она названия всех цветов наизусть выучила? – удивился Костя.

Алина, в отличие от многих девушек, с которыми общался Ромал, была умной и сообразительной. Ему почему-то не хотелось, чтобы она над ним смеялась.

– И не только названия цветов, вортако, – даже их значения. Мама ведь у нас садовод еще тот. Не помню дня, чтобы дома не воняло каким-то новым веником.

– Веником? – растерялся Даня.

– Букетом. Алина еще написала, что нужно записку подбросить. И тогда, я цитирую: «Лиза будет ползать у него в ногах». Как тебе план?

– Цветы и записка, – повторил Костя глухим голосом, – вполне выполняемо.

– Вполне, – согласился Артур.

– Тогда так и поступлю.

– Валяй.

Волков затормозил перед старым высоким зданием универа, потянул на себя ручник и внезапно так пристально посмотрел на Ромала, что тому стало не по себе.

– Удачи, – воодушевленно сказал Даня, – уверен, у тебя все получится.

– Ты как на войну его отправляешь.

– На войну?

– Ну я пошел, – усмехнулся Костя и вылез из машины.

Он забросил рюкзак на