Холт попытался вобрать в себя эти знания, но его мысли постоянно возвращались к умению владеть мечом. Это казалось подростку более насущной задачей. К тому же слугам и другим лицам его положения не разрешалось иметь или носить оружие. И потому это искусство было для него чем-то сродни загадке.

Однако необходимость быстрее добраться до места гнала их вперед. Пообещав обучить Холта в будущем, Броуд оставил его, чтобы догнать Талию. Все это время подросток тащил ту самую тяжелую ветку, которую вручил ему старый Всадник. Он старательно удерживал ее на весу так долго, как только мог, полный решимости проявить себя и быть готовым учиться по-настоящему, когда выдастся такая возможность.

Уже почти наступила ночь. Все тело Холта ныло от напряжения, а в груди закололо. В какой-то момент он словно отключился, как в тумане переставляя ноги в надежде, что Броуд объявит привал.

Плохо соображая от усталости, Холт не сразу заметил, что остальные остановились, а Пира начала рычать и царапать землю когтями. Подросток догнал их и ахнул. Не давая Холту подойти ближе, Броуд положил руку ему на плечо.

–Лучше не смотри.

Эш подскочил и тоже начал рычать.

–Я чувствую здесь Скверну. И смерть.

Перед ними, на дне канавы, лежали тела дракона и Всадника. У обоих на коже и на чешуе виднелись зазубренные, обугленные линии. В тусклом свете было сложно разобрать окраску дракона, но подросток узнал знакомый насыщенно-синий. Изорванные крылья и глубокие раны на теле дракона выглядели страшно и угрожающе.

–Лорд Мирк,– пересохшими губами выговорил Холт.

–И Байтер,– печально добавила Талия.– Значит, один из нас все-таки смог выбраться из Крэга… на какое-то время.

Сердце Холта подскочило к горлу.

–Если они защищали жителей, тогда… тогда это означает…

–Это ничего не означает,– с нажимом произнес Броуд, стиснув плечо подростка.– Талия, ты чувствуешь Сайласа?

Талия повернула голову, будто пытаясь взять след.

–Поблизости Всадников нет.

–Тогда я пойду на разведку,– решил Броуд.– Но будь начеку, Талия. Эти тела могут оказаться приманкой.

Принцесса кивнула, ее лицо было мрачным. Она обнажила свой огромный красный меч, до этого висевший у нее за спиной. Пира напряглась и приоткрыла челюсть, готовясь в любой момент выдохнуть струю огня.

Холт поднял свою палку и с болью осознал, как жалко он выглядит сейчас. И пользы от него остальным тоже никакой нет. Сейчас его лицо сравнялось цветом с чешуей Пиры. Эш подбежал прямо к драконице принцессы, должно быть почувствовав, где находится голова Пиры, по силе, с которой ее когти вонзались в землю. Детеныш изо всех сил пытался повторять за ней, ориентируясь на свой слух. Однако из-за слепоты его движения выглядели неуклюжими, а дыхание, когда малыш попытался вызвать огонь, которого у него не было, напомнило пыхтение.

Талия искоса бросила на Эша сочувственный взгляд и потом посмотрела на Холта. И когда подросток взглянул ей прямо в глаза, принцесса не отвернулась и брови ее сошлись на переносице. В этот момент Холт испытал знакомое, сильное чувство, когда кто-то высший по положению делает ему выговор, а он не может защититься и вынужден просто стоять и слушать.

Но теперь его жизнь изменилась, разве не так?

Эмоции снова захлестнули мальчика.

–Вы ведь злитесь на меня, верно?!– вырвалось у него.

Талия моргнула, застигнутая врасплох, но потом насупилась опять.

–Не льсти себе.

–Вам с Броудом было бы легче без нас.

–Определенно так,– подтвердила принцесса.– Тогда мы могли бы полететь. Двигались бы намного быстрее. Возможно, мы даже присоединились бы к Мирку. Тогда он не остался бы один.

–Вы не смогли бы справиться с Сильверстрайком.

–О, а ты бы мог?

–Я не это имел в виду.

–Теперь я единственный настоящий Всадник, оставшийся у Феорлена. И если помощь не прибудет вовремя, тогда сразиться с ним придется мне.

–С вами будет Броуд и Эш. И я!

–И что ты собираешься делать? Заставишь Сайласа ухохотаться до смерти, пока будешь бежать на него с этой палкой?

Щеки Холта вспыхнули.

–Послушай,– продолжала Талия,– я всего лишь пытаюсь посмотреть правде в глаза. Ты задерживаешь нас, мойщик горшков…

–Меня зовут Холт.

Но принцесса продолжала, то ли не услышав его, то ли сейчас, что бы он ни сказал, значения не имело.

–…Мне нужно беспокоиться о судьбе королевства. А это тяжелая ноша. Я не смогу присматривать еще и за тобой, особенно если дело дойдет до драки.

–Тогда не присматривайте,– бросил Холт. Он не раз пытался достучаться до нее, но принцесса держалась холодно и отстраненно.– Думайте о себе, а я позабочусь о нас с Эшем. Изо всех сил постараюсь больше вас не задерживать.

–Это не… это… Просто в последнее время я слишком многое потеряла,– сказала Талия уже мягче.

Холт моргнул, чувствуя, как в нем остывает гнев.

–Ваш брат. Король. Мне жаль. Я понимаю.

–Не понимаешь…

–Понимаю. Вы никогда ни о чем не спрашивали меня, но я потерял мать. Вы можете поведать мне самую суровую правду о нашем мире, принцесса, но не вам говорить мне о том, чт я должен чувствовать.

Она снова встретилась с ним взглядом, подняла брови и шокированно моргнула.

–Будь мы все еще в Крэге, я могла бы ударить тебя за дерзость.

–Попробуйте! И Эш больно укусит вас за это,– выпалил Холт, сразу же пожалев о сказанном.

Но Талия усмехнулось.

–С таким характером тебе никогда не суждено было стать Поваром.

Она замахнулась, и подросток сморщился, думая, что принцесса применит свою силу Всадника. Изобразив, как отвешивает ему подзатыльник, Талия опустила руку.

–Столько мужества, а все еще подпрыгиваешь? Ты когда-нибудь видел, чтобы я ударила слугу?

–Ни разу,– признался Холт.– Но такое же случается.

–Да… Такое случается.

–Но я больше не слуга.

–Но ты еще и не Всадник,– напомнила ему Талия.– Слушай, давай не будем цепляться друг к другу. У мастера Броуда и так хватает забот.– Принцесса примирительно протянула руку, и Холт негромко охнул, когда Талия неожиданно сильно сжала его ладонь.

–Надеюсь, что вы двое не сговорились сегодня вечером отправить за дровами меня,– произнес Броуд, поднимаясь обратно по склону.– Потому что это бесполезно.– Не услышав ни да ни нет, он продолжил:– Похоже, это дело рук Сайласа. Следы ожогов не были оставлены пламенем. И меня тревожат раны на теле Байтера. Его крылья изодраны в клочья. И если бы даже он выжил, вряд ли когда-нибудь смог бы летать. Боюсь, его пытали.