— Прости, Настя… — прошептал он. — Как же это глупо! Если бы ты не подмешала это усыпляющее дерьмо или хотя бы сделала дозу меньше, мы бы успели.

— Ты не виноват, Игорь, — раздался искусственный голос Олеси, так и стоящей с запрокинутой головой и пучком торчащих проводов. — Это был ее выбор.

— Какой выбор! — внезапно заорал Игорь, и принялся бить кулаком по столу. — Какой выбор, Леся?! Сдохнуть? Выбор того, что я не закрою дверь, и этот сраный байбак ворвется сюда? Не раньше и не позже? Почему эта сука пришел именно сегодня?! Именно сейчас?! Почему я не добил его, когда надо было? С чего я вообще решил, что должен уехать? С чего я вообще решил, что ее жизнь, дороже тебя? Ведь ты всего лишь алгоритм! Ответь мне, Олеся.

Игорь отстранился от стола и со всей силы пнул стоящий рядом стул. Тот с грохотом и звоном отлетел к дальней стене. Мужчина скинул с плеча дробовик и, чувствуя свою злость и бессилие, обрушил приклад на один из терминалов. Тот, не выдержав удара, лопнул и буквально взорвался множеством осколков пластика. Все запущенные программы мигнули и погасли.

— Ты не виноват, милый, — продолжала повторять девушка. — Ты сделал всё, что мог. Настя сама решила получить свое обманным путем.

— Да потому что от другого я сам отказался. Понимаешь? Я тут решил моралиста из себя изобразить, что можно, а что нельзя! И посмотри, посмотри, чем это кончилось! Скажи мне, Олеся, почему?! Почему нельзя было просто по-человечески договориться? Просто услышать друг друга? Почему?!

Игорь не видел, но от этого хриплого крика у него на шее вздулись вены. Тем временем Олеся подняла голову и повернулась к нему лицом.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Это разрушающее чувство. Тебе не следует поддаваться ему.

— Да ты просто говоришь мне то, что я хочу слышать! — заорал Игорь так громко, что в свете ламп было видно, как далеко полетели мелкие брызги слюны.

— Конечно, я говорю то, что тебе будет приятно. Ты же сам настраивал эту функцию. Я не создана для оценочных или критических суждений пользователя. Не злись и не вини себя, милый.

Мелкая дрожь пробирала тело Игоря. Он чувствовал ужасную внутреннюю боль от собственных решений и этого нелепого стечения обстоятельств. И только безжизненные глаза Анастасии Николаевны смотрели на него с застывшим укором.

Глава 14

Одинокую тишину лестничного пролета нарушал лишь резкий гул шуруповерта и сосредоточенное сопение инженера. Вкрутив на место последний саморез, он проверил надежность крепления и устало опустился на ступеньку, положив руки себе на колени и опустив голову. Верный дробовик стоял рядом, прислоненный стволом к стене. Чтобы не просаживать пружину магазина, Игорь заряжал в него всего три патрона из пяти оставшихся. Два картечных и один пулевой. Так получилось, что именно такая последовательность и позволила ему остановить байбака, даже когда он оказался на грани потери сознания. Продолжая заботу об исправности пружины, Игорь каждый раз разряжал оружие, перед тем, как ложиться спать. Гарантией его безопасности в этом случае выступала плотно запертая дверь в бывший кабинет Ивана Даниловича.

Рассеянный солнечный свет отражался от матовой поверхности заливного бетонного пола. Игорь невольно хмыкнул и покачал головой, вспомнив протяжённый кровавой след, тянущийся почти от самой входной двери до лаборатории Насти.

«Как же давно это было… — размышляя, он и поскреб пальцами жесткую щетину. — Пару месяцев назад или полгода. Или год? Чёрт, надо свериться с записями».

Время теперь стало для него однообразной цепочкой дней, которые были похожи один на другой. Он ел, пил, обустраивал «Топаз», как считал необходимым. У подножья террасы теперь раскинулась ферма по собору конденсата. Место очень скоро закончилось, и Игорь присмотрел большой кусок растрескавшейся земли у подножья выхода горной породы. Впрочем, землей это можно было назвать с трудом, скорее, какой-то белесой глины, давно растрескавшейся, но тем не менее заросшей мелкими колючками и изрытой норами тушканчиков.

Мелкие зверьки быстро сообразили, что собирающийся в чашечки конденсат — самое настоящее сокровище, и мужчине пришлось значительно модернизировать емкости, чтобы зверьки не могли засовывать в них головы и пить его драгоценный сбор. Впрочем, пару чашек он оставил открытыми, чтобы они всё-таки приходили на его ферму. Охотиться на них он еще не начал, но решил не отпугивать потенциальное мясо от своих владений.

Иногда он поднимался в центр связи, который был также расположен на втором этаже, как раз напротив комнаты, в которой когда-то жила Анастасия Николаевна, и просто говорил в рацию, щелкая переключатель частотного диапазона. Никто не откликался. Видимо, он израсходовал весь лимит приятных случайностей, припасенных для него судьбой. А может быть, и самим Дезертлэндом.

Зато сухие кусты действительно распустились. Началось это как раз после того, когда всю ночь горизонт освещали вспышки молний, а внезапные порывы ветра были очень холодными и пахли сыростью. Тогда Игорь понадеялся на то, что настанет некое подобие сезона дождей, и выставил почти все емкости, которые можно было заполнить водой. Но ничего подобного не произошло. Как говорила Настя, у этих кустарников очень длинный корень, и уровень подземных вод действительно поднимался в это время года, так что растения оживали. Игорь любил сидеть в тени беседки во время перерывов и осторожно трогать эти маленькие, похожие на лезвия ножей синевато-зеленые листья.

В коридоре послышались ровные, размеренные шаги. Игорь поднял голову и стал убирать шуруповерт в кейс. На сегодня план работ был выполнен.

— У тебя отлично получается, милый, — сказала девушка, остановившись у подножья лестницы и облокотившись на перила.

— Да, — кивнул Игорь.

— Ты точно уверен, что это понадобится?

Игорь закрыл крышку кейса и посмотрел на нее.

Гардероб Олеси остался почти неизменным, всё те же штаны от рабочего комбинезона и чистая футболка, свисающая пузырем с ее пышной груди, когда она наклонялась. Сейчас этого не было видно, но Игорь прекрасно знал, что под одеждой, через весь бок девушки проходит множество швов, которыми Игорь стягивал разорванные куски силиконовой плоти. Пришлось потратить на это несколько дней. И так как шить он практически не умел, теперь они были самой настоящей парой. Он — с уродливым шрамом на бедре, она — с заштопанным боком. Словно пресловутый Франкенштейн из чёрте пойми какой по счету киноадаптации этого бессмертного монстра. К тому же удар об стену вскрыл еще множество мелких дефектов «кожи» Олеси. Местами армированный силикон начинал утрачивать свои эластичные свойства. Но оказалось, что тонкий слой