Игорь тоже испытывал странные чувства, только они не находили столь сильного внешнего проявления. Ему просто захотелось встать, поблагодарить за вино и покинуть террасу. А на следующий день загрузить «буханку» и откатиться на сотню километров назад, на другую брошенную шахту, где спокойно дожить свой век. И только лишь словаОлеси, столь ненавистной и в то же время столь необходимой для Анастасии, удерживали его от такого решения.

В конце концов, они были живые люди и должны были как-то договориться…

В этот момент женщина решительно поднялась со скамейки и, сделав несколько нелепых движений, подошла к нему.

— Прости, Игорь. Я не должна была напоминать тебе про тот случай…

Она нерешительно подошла к нему и положила руки на плечи. Такого он никак не ожидал и решил посмотреть, что последует дальше.

— Ничего. Что сделано, то сделано, — ответил он, внимательно присматриваясь к действиям Анастасии.

Было видно, что ей подобное поведение совсем не свойственно и дается с большим трудом, но она из последних сил пересиливает себя ради достижения желаемого результата.

— Извини, я не права. Конечно, это всё очень важно… — ее голос стал тише, а пальцы скользнули с плеч и легонько коснулись его шеи.

Игорь никак не мог назвать это прикосновение нежным. Нервная дрожь женщины передавалась через кожу, а само это движение явно было подсмотрено у Олеси.

— Я… Я полагаю, можно что-нибудь придумать… — она склонилась к его уху. — И, в общем, я же живой человек… Может, допьем вино и пойдем в кровать. Наверняка я смогу подарить тебе более естественные ощущения…

«Самая отвратительная попытка обольщения в моей жизни», — мысленно фыркнул Игорь.

Больше всего в этой ситуации его поразили собственные чувства. Прикосновения настоящей женщины, которые он уже и не надеялся когда-либо ощутить, сейчас воспринимались как прикосновения чего-то искусственного и ненастоящего. Видимо, потому что таковыми и являлись. Нежные поглаживания силиконовых пальцев Олеси, внутри которых была обычная карбоновая трубка, микроприводы и проводка, стали для него более естественными, потому что просто выполняли свое предназначение, не преследуя никаких скрытых целей…

— Насколько я понял, раз это копирование сознания, то какое-то время будут существовать две тебя? Реальная и андроид? — спросил он, наблюдая за дрожащими руками женщины, которые уже с шеи скользнули ему на грудь и, видимо, планировали опуститься дальше на живот.

— Нет, термин «копирование» ввел Иван Данилович, чтобы не пугать потенциальных инвесторов. Я настаивала на «переносе сознания». Оно возможно только в одностороннем порядке. Мое физическое тело станет просто овощем, если тебе так удобней. Его можно будет не кормить, а просто вывезти в пески и там бросить.

От этих слов по спине Игоря пробежал холодок, и он невольно отстранился от женщины.

— Подожди, ты предлагаешь тебя попросту убить?

Анастасия Николаевна застыла с нелепо опущенными вдоль тела руками. Вот теперь на ее глазах действительно наворачивались слёзы. Сейчас она была похожа на какую-то забитую старшеклассницу, которую учитель публично отчитывает перед всеми учениками.

— Я всё равно сдохну, Игорь! — всхлипнула она. — А так я смогу жить! То, что определяет меня как индивида, будет жить, ты понимаешь? Просто бережно относись к диску, и всё будет хорошо!

«И это я еще считал себя ненормальным, когда привязался к секс-андроиду больше, чем следовало…» — с ужасом сообразил Игорь.

Он посмотрел в глаза Анастасии и понял, что женщина абсолютно не шутит.

— Насть, да что с тобой не так?! — воскликнул он, отступив от принципа не называть ее больше по имени. — Ты готова убить себя ради теории…

— Это работает, я гарантирую! — она всхлипнула и принялась быстро вытирать глаза руками. — Это работает! Ты не понимаешь, тебе лишь бы свой член куда-нибудь сунуть! Есть в этом мире вещи большие, чем траханья! Это сама жизнь! Пусть и в таком формате. Не я хочу убить себя, а ты убиваешь меня, если не позволишь мне копировать сознание, пойми ты это, Игорь!

— Что ты несешь? — мужчина невольно отодвинулся подальше. — То, что ты предлагаешь, если это именно так и сработает, называется убийством!

— Ну и пусть! Что с того! У тебя не возникнет с этим проблем, ты же уже делал такое!

— Это разные ситуации, Настя! Тогда я защищал свою жизнь! Чёрт знает, что эти уроды хотели со мной сделать, может, попросту съесть! А бросить тебя в песках — это хладнокровное убийство! Я на такое не соглашусь.

— Согласишься! Подумай сам. Мне сорок девять! Всю жизнь я посвятила учебе и науке. Единственный мужик, что у меня был, бросил меня и убежал также трахать всё, что движется. Ему, видите ли, сиськи мои не нравились. И ты такой же, как меня увидел, так сразу рожу скривил.

— У меня бедро распоротое болело…

— Да не ври! После этой идеально вылепленной мордашки ни на что смотреть не хочешь. А люди реальные, они такие… — Анастасия, провела руками по своей фигуре. — Ну как, куда делся тот запал на «интересное времяпрепровождение», о котором ты чуть ли не на второй день начал говорить?

— Вот сейчас речь вообще не об этом, ты предлагаешь буквально тебя убить и бросить твое, еще живое тело в песках, Настя!

— Да и хрен с ним! — внезапно взвизгнула женщина. — Толку от этого тела, если оно никому не нужно?! Это будет всего лишь мясо, кости, совокупность органов. Меня там уже не будет! Ты понимаешь — меня!

— Ни хрена я не понимаю! — Игорь резко встал. — Я на такое не подписывался. Спасибо.

— Да ты просто боишься, что удобная во всех смыслах Олеся твоя ненаглядная перестанет существовать! Ты защищаешь то, что даже никогда не поймет, что важно для тебя! А ты ради нее убил людей!

— А как я должен был поступить, по-твоему?! Я защищал себя и свое!

— Вот именно — свое! Потому что тебе с этим удобно! — Анастасия Николаевна взвизгнула особо громко, выделяя слово «тебе». — Тебе с этим хорошо! Тебе это удобно! Как ты не понимаешь, что она всего лишь алгоритм! Это не сознание! Только я могу быть в ней, и это и будет сознание! Понимаешь?!

— Весьма больное сознание! — огрызнулся Игорь и, прихватив дробовик, быстрым шагом направился к дому, не желая больше участвовать в этом диалоге, всё больше напоминающем бред сумасшедшего.

За спиной раздалось громкое рыдание и несколько отчаянных ударов кулаком по столу с потоком проклятий, адресованных лично ему. Одно из всего произошедшего он понял точно, сегодня на ночь он запрет дверь изнутри, а