– Осторожно, уронишь. Это ручной работы, на заказ делала.

– Что я могу с ней делать? – Филипп взял тарелку в руку и начал рассматривать.

– Уронить!

– Почему ты так предвзято ко мне относишься?

Протирая внеочередную тарелку, Филипп выронил одну из рук, ее осколки залетели под стол и шкаф, у которого стояла Софи.

– Почему ты всё портишь?! Почему? – собирая осколки, ругалась Софи, слёзы текли по щекам. – Почему ты появился снова в моей жизни? Что я тебе сделала? Ответь? Ты только все портишь!

– Софи, солнышко, что же ты так ругаешься? Это просто тарелка! – зайдя на кухню, проговорила мадам Бастьен. – Главное, чтобы вы не поранились. Всё в порядке?

– Да, мадам! Мы сами всё уберем! – Филипп наклонился и начал подбирать осколки. Софи стояла и смотрела в окно, отстранившись ото всех, погрузившись глубоко в себя, забыв о существовании всех вокруг. – Софи, прости, и это не за разбитую тарелку. Прости меня, – Филипп взял тарелки и отнес их в гостиную.

Филипп пошел в гостиную, а Софи так и стояла около окна, смотря в одну точку она была уверена, что именно из–за него её жизнь пошла под откос из–за него Кристиан на другом конце Земли, что она снова осталась одна. Через несколько минут девушка вошла в гостиную.

– Лизи, ты превзошла всех поваров в Париже! – восхищению Мари не было предела.

– Давно мы не собирались вот так, вместе, дети дома, это прекрасно! – глядя на мадам Бастьен, можно было заметить, что она счастлива, её глаза были полны радости.

– Да, Лизи, будто вернулись домой! – заявил месье Бастьен.

– Филипп, как дела дома, как Мэри? – спросила Софи.

В тот же миг на себе она поймала взгляды всех домочадцев, ведь от кого, а от неё никто не ожидал такого вопроса.

– Неплохо, новые полезные знакомства, развитие отношений со странами, переговоры, консульства, посольства, браки, разводы, процессы усыновления и прочее. Чем же еще можно заниматься?! – с насмешкой произнес Филипп. – А Мэри – прекрасно!

– Что ж так? Не захотел взять её с собой? – Язвительно спросила Софи.

– У нее были планы.

– Кому-нибудь еще утки? – поинтересовалась мадам Бастьен.

– Я принесу, маман! – встав из-за стола, Софи направилась в сторону кухни.

– Я помогу ей, если вы не против? – спросил Филипп. Его вопрос был скорее чисто формальным, который задают и не ждут на него ответа.

Филипп зашел следом за Софи на кухню, не проронив ни слова, он схватил ее за руку, подошел к ней и начал целовать. Она оттолкнула его и влепила пощёчину.

– Что ты себе позволяешь?!

– Знаешь, я думал, что смогу тебя забыть, но она не смогла заменить тебя. Я пытался забыть, но как видишь – безуспешно!

– Что ты думаешь, я брошусь тебе на шею? Ага, сейчас, пятки сверкают. Слишком поздно! Я счастлива, у меня прекрасная жизнь.

– И Кристиан под боком, верно?

– Не смей говорить о нем в подобном тоне. Он был рядом всегда, слышишь, всегда. А из-за моей слабости и тупости, да и твоего вечного присутствия, ты знаешь, ты словно тень, от которой не спрячешься и не сумеешь убежать, вот бежишь, бежишь, а она следом, так и ты в моей жизни. Почему ты не можешь просто оставить меня?!

– Никогда не бывает поздно всё вернуть, Софи!

Хлопнув дверью, Софи направилась в гостиную. Филипп вышел через несколько минут, сел за стол и продолжил ужинать, будто ничего не произошло. Все беседовали, делились историями. Анна без остановки рассказывала про вчерашний вечер, как там было прекрасно и, что нужно чаще ходить на такие встречи.

На часах пробило полночь, гости начали собираться по домам.

– Спасибо за прекрасный ужин! Завтра мы идем по магазинам, ты не забудь, Лизи!

–Хорошо, Мари!

– Спокойной ночи, мадмуазель! – поцеловав Аннетту, Филипп направился в сторону двери.

– Спокойной ночи, Софи! – произнес Филипп, глядя на Софи, которая вросла к стене и не сдвигалась с места.

– Спокойной ночи, Филипп, – холодно попрощалась Софи.

– До свидания, Зои.

– До свидания, Филипп.

Софи зашла в гостиную, погасила свет и смотрела в окно. Филипп распрощался с семьей, Амели уселась в машину, водитель сел за руль, и машина унеслась вниз по каменистой улице.

Филипп подошел к своей машине, открыв дверь хотел сесть, но увидел в окне Софи. Они смотрели друг на друга в течение нескольких минут, затем она отошла от окна и через минуту машины Филиппа уже не было около дома.

– Я поеду домой, Софи, спокойной ночи!

– Может останешься, Зи?

– Нет, нет, я поеду. Сладких снов! – Зои поцеловала в щеку Софи.

– Спокойно ночи, Зи.

– Не провожай, я сама, завтра увидимся.

В доме стало тихо, мадам Бастьен поднялась на второй этаж и замерла около двери Софи, несколько раз она поднимала руку, чтобы постучать, но не решалась, лишь только спустя пару минут, дверь приоткрылась.

– Зачем ты так с Филиппом? – зайдя в комнату, спросила мадам Бастьен.

Софи сидела на полу, около окна, прижав голову к коленям.

– Почему ты мучаешь Кристиана и себя? Софи?

– С чего ты решила разговаривать со мной на такие темы? Что вы все пристали ко мне с этим Филиппом. Почему? Он всё портит, всё. Я больше не могу.

Мадам обняла дочь, истерику Софи было не остановить.

– Мам, я так хорошо жила без него, мама, зачем он снова появился! Я хочу уехать, убежать! Что я сделала? Почему я?!

– Милая, это не поможешь. От себя не убежать. Поплачь, тебе станет легче. Моя дорогая Софи! Как ты быстро выросла.

– Пап, это что, Софи? – спросила Аннетта, вскочив из-за стола. В её голосе не было сострадания или жалости к сестре, наоборот, она была рада, что Софи страдает: «Неужели она плачет? Ей так и надо, не всегда же быть в центре внимания мужчин. Осталась теперь одна.»

– Оставь их, Аннетта, пуская побудут вдвоем. Раскладывай свой пасьянс, солнышко.

– Нашей Софи полезно поплакать, то слишком много она о себе возомнила! – Аннетта раскладывала пасьянс. – Нельзя усидеть на двух стульях, может она хоть поймет, что она портит жизнь многим. Филипп хочет вернуть её, наверно следует ему помочь в этом.

– Аннетта! – Луи был ошарашен подобными мыслями своей дочери, потому что он не узнавал в них прекрасную чистую и иногда по-детски наивную Аннетту. – Кому же Софи испортила жизнь?

– Откройте вы все глаза, Кристиан уехал, Бог знает куда, чтобы её не видеть, Филипп решил вернуться к Софи, так она его прогоняет, а если бы ушла к нему, многим стало бы легче.

– И кому же, например? – Луи уже был зол, зол