***

Полянку девушка признала не сразу. Вышли они с волком к ней с другой стороны, в этой части леса ей бывать не приходилось. Если бы не волшебные звериные следы, удерживающие на поверхности, тонуть бы ей в снегу на каждом шаге. Избушка возле скованного льдом озера показалась Элге другой и узнала она её по огромному неохватному дереву, в ствол которого одна из стен будто вросла. Крыша была не соломенной, как летом, а лежала ровненьким настилом, кстати, на ней снега не наблюдалось. Крыльцо расходилось в обе стороны простыми, без украшений, перилами и подпирались через равные промежутки оструганными столбиками. Дом выглядел основательнее, добротнее, подготовившимся к суровой зимовке. А сугробов вокруг него намело тьму тьмущую: этот человек что, на улицу зимой вообще не выходит?

Волк проложил цепочку следов до самого крыльца, заметённого по самую верхнюю ступеньку. И больше ничего не успел сделать: дверь распахнулась и на улицу вышел хозяин. Элге замерла, до боли стискивая замёрзшими пальцами бока сумочки. Юркие снежные вихри змеились по отпечаткам волчьих лап, стирая их без следа. Маг, скрестив на груди руки, молча окинул непрошенную гостью нечитаемым взглядом. Поверх домашней одежды он накинул короткую куртку мехом внутрь, но не потрудился запахнуть. Элге украдкой скосила взгляд на волка, а тот, присев на задние лапы, собака собакой — смотрел на хозяина.

Он никак не изменился: та же рослая крепкая фигура, чуть сутулая, то же изуродованное лицо, те же небрежно стянутые в хвост тёмные с проседью волосы, то же неприязненное выражение лица, и глаза, с такого расстояния казавшиеся тёмно-карими.

Бежали секунды, бежали в тишине; излучаемое колдуном недовольство можно было потрогать руками.

— Добрый день, — тихо сказала Элге, когда молчать стало невозможно.

Мужчина оглядел её всю, от растрепавшихся кос и покрасневшего от холода носа до заметённых снегом сапог, шевельнул бровью и медленно перевёл взгляд на волка. Казалось, между ними начался безмолвный диалог: слишком гордо и независимо держал спину зверь, слишком хмуро смотрел на зверя человек.

— Ар, — позвала Элге почти шёпотом.

Но он услышал и неспешно обратил к ней лицо. Его молчание обескураживало. В конце концов, она не напрашивалась! Не специально шла сюда! Мужчина между тем не шевельнул и пальцем, только приподнял бровь, не сводя глаз с Элге, но огромный серебристо-серый зверь с чёрными подпалинами внезапно развеялся в воздухе, а девушка в ту же секунду провалилась в сугроб. Волшебные волчьи следы перестали держать её, перестали отражаться на снегу, и она увязла выше колена. Холодно ей стало уже давно, ещё на половине пути, но она держалась.

— Какое желание привело тебя теперь? — наконец разлепил губы маг.

Он по-прежнему не чувствовал того особенного отклика, что заставлял людей искать его помощи.

— Что стало с волком? Ты его развоплотил? — быстро спросила Элге, делая попытки выбраться из снежного плена.

А этот нахал наблюдал за ней с кривой усмешкой, даже не думая помочь. Она и не просила.

— Разве я тебя звал? И разве я тебе сейчас нужен?

— Я не к тебе шла, твой волк привёл сюда сам, — Элге продолжала возиться в сугробе. — Я не просила… Зачем ты с ним так?

— Заслужил. Так что ты здесь делаешь, если шла совсем не сюда? Что ещё для тебя нужно исполнить?

От резкого лающего голоса защипало в носу, но она упрямо подняла лицо к небу, не давая пролиться непрошеным слезам.

— Ничего. Прошу прощения, что нарушила твоё уединение, я бы сама никогда больше!.. Я ехала в Дертвинт, но извозчик оказался… высадил меня, едва мы отъехали от Леавора, а там…

Он уже знал, что «там».

Странная метель, расколовшая высокую крепкую хейю надвое. Трусоватый мужик, захотевший и денег побольше, и заказ попроще… Не знает ещё мужик, что не вернётся домой, куда так стремился попасть до темноты!.. Не виноват он в том, что дерево упало, но магический порошок, щепотки которого достаточно, чтобы убрать с дороги препятствие, у него с собой был.

И всадников видел, двоих, свернувших к Чардису, куда показывал мерцающий на груди амулет одного из верховых, и ещё троих, с прекрасным сероглазым блондином впереди, мчавшихся по дороге в Миаль. Зря она, сумасбродная эта девица, не преодолела обиду, затеяла глупый побег. Поговорили бы с любезным, глядишь, и помирились. У него, у любезного её, такое лицо в «зеркале» было — никто не усомнится, как сильно сожалеет, как боится потерять.

Обиженная чужая жена всё барахталась и барахталась в снегу, рыхлом и глубоком. Маг демонстративно вздохнул, шевельнул пальцем, потоком воздуха Элге бесцеремонно выдернуло из сугроба как морковку и не слишком мягко опустило на крепкие доски крыльца. Она только сдавленно охнула, с трудом устояв на ногах. А он опять возвышался над ней недовольной глыбой, и вместо благодарности хотелось надерзить ему и гордо прыгнуть обратно в сугроб, лишь бы подальше.

— Благодарю, — выдавила Элге. — Всё очень глупо вышло, я не хотела помешать тебе. Но раз уж волк зачем-то привёл…

— Нет, — отрезал колдун, шагая назад, в дом. — Я не поведу тебя в твой Дертвинт.

Смазанные дверные петли даже не скрипнули.

Элге обессиленно привалилась к шершавым брёвнам, закусила губу, прижала ко рту рукавицу с налипшим снегом, заталкивая готовый вырваться всхлип обратно. Раз этот человек способен узнать всё про всех — то он знает, что не было у неё ни цели, ни желания являться в его дом!

Как же холодно. Движение давало хоть какое-то тепло, а вот так, стоя в полнейшей растерянности на пороге негостеприимного дома… Элге пошевелилась, рукавицами обмахнула от снега плащ, сапожки, перехватила поудобнее сумочку и…сделала шаг с крыльца. Надо идти. Это было глупо, напрасно и обидно, потому что хотелось надеяться если не на благополучное завершение пути, то хотя бы краткую передышку, а вместо этого вот это всё: и ушат презрения, и полное отсутствие элементарного человеческого участия. Далеко ли она уйдёт вот так, в снегу по пояс? Но сдаться?..

Позади хлопнула дверь, и воздушная петля плотно обвила девушку под грудью, дёрнула назад.

— Ты дура что ли? — рыкнули на неё.

— Ты же сказал — нет, — едва слышно напомнила Элге.

— Заходи, — велел маг и посторонился с большой неохотой.