Шрифт:
Закладка:
Каждое слово согревало ее лучше яркого пламени в камине.
— Я тоже.
Впрочем, Исайя рад, что она стала леди Скарсфелд, но не его женой, а это разные вещи. Хозяйка поместья — всего лишь титул, супруга — понятие более интимное, подразумевающее близость между людьми.
— Наш брак будет успешным, Исайя.
— Во всех отношениях, я уверен. Говорят, дом там, где твое сердце. Надеюсь, для вас он будет здесь, я хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь дома.
— Кажется, уже начинаю.
— Может, вам, как и мне, помогут приятные воспоминания?
Он обнял ее и привлек к себе.
— Приятных воспоминаний много не бывает, — прошептала Фелиция. Губы их были совсем рядом, как и часто бьющиеся сердца.
По полу с грохотом рассыпались шахматные фигуры: видимо, забывшись, он задел доску.
О боже. Не в силах противиться себе, Фелиция прильнула к нему, готовая растаять от поцелуя. Воспоминания, по крайней мере, в будущем будут ей приятны.
Она закрыла глаза и обратилась в чувства. Его руки поражали силой, дыхание было жарким. Эти воспоминания будут важными не только для нее, ведь они стоят сейчас под елкой. Господи, помоги ему насладиться всей сладостью момента без горького привкуса прошлого.
Спустившись следующим утром вниз к завтраку, Исайя задумался, не было ли произошедшее прошлым вечером ошибкой. Внутренний голос не сулил ничего плохого. Откровенно говоря, этой ночью он спал лучше, чем когда-либо с момента получения письма от лорда Пенфилда. И после пробуждения не чувствовал давящего страха, как бывало очень часто.
Ощутив соблазнительный аромат из столовой для завтраков, повернул голову в сторону гостиной. Интересно, если зайти туда, удастся сохранить благостное расположение духа? Один взгляд на елку может испортить настроение и вновь сделать Исайю угрюмым и хмурым.
Пожалуй, лучше выяснить это позже. Сейчас же запах поджаренного бекона и смех сестры влекли в другую сторону.
От внезапной мысли довольно сильно сжало грудь. Если бы он настоял, не отказался от эгоистичных требований, Абигейл сейчас определенно не смеялась бы. Боль была сильнее еще и оттого, что благодарить за это надо не себя, а супругу, только ее заслуга в том, что он слышит смех, а не плач.
Войдя в комнату, он увидел, что Абигейл и Фелиция, склонив голову, что-то разглядывают и хихикают.
Он растил сестру столько лет и, оказывается, не понимал, что ей необходимо общение с женщиной. Все эти годы ей так этого не хватало, а он даже не догадывался.
— Доброе утро, Исайя. — Фелиция смотрела на него, улыбаясь весело и задорно. — Полагаю, вы хорошо спали?
«Впервые за все годы», — пронеслось в его голове. Он залюбовался красивым изгибом ее губ. Ведь и ему многие годы не хватало женщины в жизни, а он и это не осознавал. Не для плотских удовольствий, вернее, не только. Важнее для него общение и душевное тепло. Возможно, не осознавал, потому что рядом не было Фелиции. Она была первой и единственной, которой удалось заглянуть под маску. Остается лишь догадываться, что она думает о нем.
Исайя взял тарелку и подошел к блюдам, выставленным на буфете. Усаживаясь за стол, он размышлял, насколько разумно предложение жены замещать плохие воспоминания новыми, приятными. Например, наблюдать за их болтовней с сестрой — создавать хорошее воспоминание. Это точно.
— Как твоя нога, Абигейл?
— Намного лучше. Но сегодня утром пришлось съехать вниз по перилам, чтобы не слишком ее нагружать.
Исайя открыл рот, чтобы отругать сестру, ведь спускаться по перилам опасно, поэтому запрещено. В эту самую секунду он вспомнил слова Фелиции о том, что Абигейл должна запомнить проведенное с ним время как полное радости, а не брани.
Фелиция неожиданно встала из-за стола и подошла к окну.
— Пошел снег, — сказала она и захлопала в ладоши. — Мы пойдем на улицу и будем играть в снежки.
— О да, как замечательно! — Абигейл попыталась встать, но нахмурилась.
— Ты еще не поправилась, к тому же скоро начнется метель, лучше нам остаться дома.
Хорошо, что он здесь и может воззвать к их разуму. Без него они бы уже бежали в сад.
— Но ветер еще не поднялся, разве это не повод пойти прямо сейчас? — Абигейл подняла на него глаза. — Нам надо подышать свежим воздухом и подвигаться, пока есть возможность.
— Возможности нет, — отрезал Исайя и указал на ногу. Сестра, видимо, забыла о больной ноге.
— Тогда ты вынесешь меня и посадишь в кресло. Я могу бросать снежки и сидя.
— А ты не подумала, что сама станешь легкой мишенью? В кресле ты не сможешь уклониться от снежка.
— Мы с вашей сестрой будем играть в команде. — Фелиция позвонила и попросила слуг приготовить пальто. — Она будет бросать, а я — отражать вашу атаку.
— Двое на одного?
Если их не удается отговорить, придется пойти с ними. Он сможет увести их в дом, когда на улице станет опасно, к тому же они будут под его наблюдением, а так спокойнее.
— Кажется, кто-то говорил, — кокетливо стрельнула глазами Фелиция, — что на самом деле сильнее, чем выглядит.
Через четверть часа все трое были одеты и готовы к бою.
Исайя нес Абигейл. Даже в зимней одежде она была легкой — неудивительно, ведь она еще ребенок, несмотря на то, что кажется вполне зрелой личностью.
— Спасибо, что разрешил мне поиграть. — Сестра обняла его за шею. — Это будет лучший снежный бой из всех, что у нас были.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что с нами Фелиция. Будет точно весело.
— Да, с ней нам будет лучше.
К ним спешил мистер Филипс с креслом. Он установил его в некотором отдалении от берега озера.
Исайя осторожно опустил Абигейл и уже собирался взять горсть снега, когда она потянула его за рукав.
— Я давно хотела тебе сказать: как хорошо, что ты женился именно на ней. Скарсфелд с ней очень изменился. В лучшую сторону.
— Могу только с тобой согласиться.
Атмосфера в доме стала легкой и радостной, но Исайя не мог понять, доволен он этим или напуган.
Что будет, если он полностью доверится женщине и впустит ее в свое сердце? Впрочем, пока ничего плохого не произошло.
— Защищайся, брат!
— Идемте, Фелиция, будем лепить снаряды вместе.
Рядом было несколько холмиков вполне подходящего снега, но он повел ее к самому дальнему. В голову пришла мысль, и он хотел услышать мнение жены. Всю жизнь он принимал решения
