— Там скотч еще есть, лучше будет, если ты меня свяжешь, — сказал Соин.

Да, это было одно из условий нашего договора: ящик с катастрами, конспирация, чтобы Соин не потерял в Крепости слишком много авторитета, и замолвленное словечко в будущем — в случае если мои перчаточники окажутся перчаточнее перчаточников Первака.

— Да, конечно, — ответил я. — Но сначала еще один вопрос нужно прояснить.

Последние минуты мое сердце только учащало бой. План, который поначалу казался практически неосуществимым, постепенно подходил к своей финальной стадии. Оставалось дождаться, пока Михаил Геннадьевич вызволит Остро́ва с вагонщиками, а после нужно будет только забрать Первака и оторваться от погони. Прежде всего, от той погони, что организует брат. Про него я точно знал, что он не колдун, но в том, что он опаснее Первяка с Соином вместе взятых, я был уверен еще сильнее. Причем, был бы опаснее даже без доступа к катастрам, а у него он, очевидно, был.

— Какой?

Достав из кобуры пистолет, я направил его на Соина.

— Остро́в мне кое-что рассказал про тебя. Про твои пристрастия. Это правда?

— Нет, — ответил он. По его лицу ничего нельзя было понять. Крупное, немолодое — скорее отталкивающее, чем приятное. Но заподозрить в нем какие-то особые пороки по одному только виду было нельзя.

— К счастью, у нас есть свидетель, — сказал я. Разумеется, я не надеялся, что он признается.

Потянувшись назад, я сдернул со рта Первака скотч.

— Это правда?

— Нет.

Этого… я не ожидал.

— Что?

— Это неправда, — сказал Первак, вытерев губы об плечо.

— Но…

— Я пустил этот слух, чтобы контролировать его.

Я перевел взгляд на Соина. Тот тут же кивнул.

— Это было его условие. Иначе бы он не дал мне амулеты, да и у ДЭПО был бы другой глава. И я не должен был эти слухи отрицать.

Я снова посмотрел на Первака, потом снова на Соина, потом просто перед собой. До этого у меня была моральная дилемма, касавшаяся того, имел ли я право быть судьей, самому выносить вердикт, теперь же я вообще перестал что-либо понимать. И как-то по-другому узнать правду было теперь нельзя, потому что я слишком много поставил на «свидетеля». Любые мои угрозы теперь не сработают, а сделать ему что-то реально я сам не смогу, потому что он, возможно, невиновен. Конечно, вероятно, он и без того немало натворил, но вокруг апокалипсис. Возможно, у него просто не было выбора.

И ведь у Первака даже мотива не было врать. Учитывая то, что Соин решился, по сути, на предательство лидер Крепости должен был первый подтвердить его вину, а он этого не сделал. Это… какая-то хитрость? Или Остро́в, и Михаил Геннадьевич ошиблись?

И что мне теперь делать?

Просто его отпустить?

Глава 15

— Я этого не ожидал, — произнес я после паузы. — Мне нужно позвонить. И…

— Что?

— Ждите.

Я сначала хотел забрать у него пистолет прежде чем выйти из машины, но передумал. Если он в меня выстрелит — это все решит.

Отойдя от тойоты на пару метров, я набрал Михаила Геннадьевича.

— Вы далеко? — спросил я сразу.

— Двадцать минут, Кирилл.

Черт… долго. До приезда Петра ненамного больше.

— Что с Перваком?

— Со мной.

Я коротко рассказал о своем плане, о том, где нахожусь. На всякий случай, еще и про место, где спрятаны ящики с катастрами. Номер дома я запомнил — отыскать можно.

— Но это не самое главное. Соин тоже здесь — за счет него мне и удалось выбраться. Я пообещал отдать ему катастры, а сейчас он говорит, что эти слухи про него — это и есть слухи. Что Первак специально это придумал, чтобы его контролировать. И Первак это подтверждает. А ему смысла нет.

Какое-то время из трубки доносился только звук работающего двигателя. Наконец, тренер произнес:

— То, что Первак подтверждает — ничего не значит. Ты везешь его к нам, и он не хочет, чтобы его ассоциировали с делами Соина. Не удивлюсь, если он сам первым об этом заговорил.

Твою ж…

— Так и было! — я едва сдержался, чтобы произнести это не слишком громко.

— Не удивительно. Только…

— … это тоже ничего не значит, — закончил я за тренера, остудив сам себя.

— Да, — подтвердил он. — Первак умен — Буров об этом много раз говорил. Идея со слухами… он вполне мог это придумать. И у меня стопроцентных доказательств тоже нет.

Коротко Михаил Геннадьевич рассказал, откуда ему известно про Соина. Он слышал это от нескольких разных людей. И часть из них друг друга не знала. Но все равно, железобетонных доказательств у него не было.

— Не забивай себе этим голову, — посоветовал он под конец. — Ты не можешь проследить сразу за всем. Твое дело Первак.

— Хорошо, — произнес я после паузы.

— Через пятнадцать минут будем.

Сложив телефон, на какое-то время замер. Теоретически правду все еще можно было узнать. Есть детекторы лжи, есть тот же Глаз Жуда — катастр, которым меня проверял Терикан на Диком. Но с собой у меня ничего из этого не было…

Черт. Ладно.

Я вернулся в машину, закрыл за собой дверь. Несколько секунд молча смотрел на Соина, потом сказал:

— Пистолет, телефон и все амулеты. Давай сюда.

— Мы так не договаривались, парень, — ответил Соин, передвинув массивной челюстью.

— С такими как ты не договариваются.

Я перевел взгляд на Первака.

— И вы себе тоже навредили тем, что соврали.

— Чего? О чем ты парень⁈

— Я засомневался, но теперь, — я указал на телефон, — не сомневаюсь. Вещи. Или я их сам отберу.

— Не знаю кто и что тебе сказал, но все это неправда, — произнес Соин. — Найди хоть одного человека, который видел это лично.

— Это бред, — вторил ему Первак. — Ты сейчас можешь серьезно ошибиться.

— Хватит.

Выбросив руку вперед, я вырвал из кобуры Соина пистолет. Тот, понятно, ничего сделать не успел — слишком велика была разница в скорости. Теперь катастры…

— Стой, если хочешь, чтобы Остро́в был жив!

— Что?..

— Звонок. Если я не позвоню, через, — он посмотрел на часы, — десять минут, и он и его