Таким образом, примерно для половины людей, страдающих шизофренией, подобная модель практически не имеет значения. Если бы аналогичный принцип, пренебрегающий половиной всех пациентов с раком груди, диабетом или другим заболеванием, был принят федеральным агентством, активисты, общественность и правозащитники выразили бы бурный протест.

Шизофрения с благоприятным исходом

Те из нас, кто работает с людьми, страдающими шизофренией, бо́льшую часть времени заняты пациентами с более тяжёлыми формами заболевания. Мы иногда забываем, что есть и другая группа – у которой дела обстоят вполне благополучно. Как уже говорилось выше, при тридцатилетнем течение шизофрении у 35 % больных значительно улучшается состояние, они становятся относительно независимыми. Хотя они всё ещё страдают от болезни, симптомы преимущественно находятся под контролем, обычно с помощью лекарств, и эти люди могут вести полноценную жизнь. Именно о них можно сказать, что у них шизофрения с благоприятным исходом.

Ниже рассказывается о некоторых таких людях.

Дэниел Лайтман

Дэниел начал слышать голоса в возрасте 15 лет, после чего у него появились галлюцинации – был поставлен диагноз «шизофрения». После неудачного приёма некоторых антипсихотиков его стабилизировали с помощью клозапина. Впоследствии Дэниел с отличием окончил колледж, переехал в Нью-Йорк и развивает карьеру стендап-комика: он ведёт профессиональные аккаунты и собственное шоу под названием «В любое время дня с Лайтманом» в социальных сетях.

«Выздоровление» – кричали мне люди, предметы, деревья, дома в течение последних десяти лет. Не в буквальном смысле, конечно. Мир словно гудел – тихо и едва уловимо – на заднем фоне. Для каждого это слово означает что-то своё. Для одних – просто прожить ещё один день, для других – покорить мир и положить его к своим ногам. Для меня – зарабатывать на жизнь, работая стендап-комиком, и пока получается неплохо. Хотя это процесс, а не результат. У него есть начало, середина и, надеюсь, нет конца. Я считаю, что нахожусь на стадии выздоровления. Я живу в Нью-Йорке, мне помогают родители. Никто не бывает идеальным – почти идеальным, но не полностью идеальным. Можно прожить с помощью друзей, семьи и горстки замечательных таблеток, в том числе клозапина. О, и сна, круглые сутки! Но я выбираю жить! И ЖИВУ с психическим заболеванием, которое, уверен, никогда не исчезнет. Однако оно позволяет мне помогать людям «выздоравливать», что, как ни странно, помогает и мне. Именно в этом заключаются моя жизнь, цель и отношения с другими людьми. Выздоровление питает выздоровление. Так странно, что помощь, которую я получаю, постепенно помогает другим. Итак, слово «выздоровление» имеет разные смыслы для разных людей. Это самое любимое слово психиатров, но только потому, что все хотят выздороветь. Для одного из моих друзей выздоровление – возможность снимать фильмы. Для другого – рассказывать о своём опыте, просвещать людей. Выздоровление неодинаково, прекрасно и трудно. Выздороветь непросто, но, поднявшись на вершину горы, вы увидите, какой оттуда открывается вид, и поймёте: оно того стоило.

Шеннон Флинн

Шеннон было 17 лет, когда у неё случился первый психотический срыв. Впоследствии она окончила Джорджтаунский университет по специальности «психология», получила степень магистра арт-терапии в университете Джорджа Вашингтона и сертификат постмагистра в области консультирования в университете Джона Хопкинса. Она работает полный рабочий день и замужем уже 15 лет.

В позднем подростковом возрасте меня преследовали бредовые идеи и глубокая депрессия, и я спряталась от мира в водовороте психоза. При госпитализации мне поставили диагноз «шизоаффективное расстройство» и назначили лекарства. Несмотря на психоз, непоколебимая поддержка и любовь моей семьи помогли мне восстановиться в течение нескольких месяцев и успешно завершить обучение в средней школе.

Я окончила колледж по специальности «психология», а затем получила степень магистра в области арт-терапии и консультирования. Однако годы, отданные высшему образованию, отнюдь не были непрекращающимся весельем и беззаботностью – я часто проходила через чёрные, полные возбуждённого состояния и спутанности сознания эпизоды мании и ещё более чёрные, летаргические эпизоды депрессии, часто отмеченные параноидальным бредом, в котором все вокруг, включая незнакомцев, постоянно критиковали меня.

На протяжении многих лет я веду изнурительную борьбу с побочными эффектами лекарств, хотя, к счастью, всегда соблюдаю режим приёма психотропных препаратов и избегаю злоупотребления наркотиками и алкоголем. Когда-то я была здоровой и относительно стройной, а теперь страдаю ожирением, гипертонией и гиперхолестеринемией. Тем не менее я продолжаю принимать лекарства, потому что понимаю, что потеря с таким трудом завоёванного здравомыслия обойдётся мне дороже.

Самое главное, у меня есть замечательный инструмент оздоровления, которым я могу делиться с другими, – творчество и арт-терапия. С тех пор как я, будучи подростком, впервые начала сражение с этим заболеванием, мне пришлось пережить ещё много эпизодов психоза, депрессии и мании, но твёрдая убеждённость в том, что у меня есть призвание быть арт-терапевтом и помогать моим сверстникам с подобными проблемами, ни разу не покидала меня.

Я также черпаю мужество в любви моего мужа, с которым мы вместе 15 лет. У нас есть дом и кошка. Я работаю на полную ставку в департаменте исследования шизофрении – по иронии судьбы в государственном учреждении. А по выходным делаю всё для исполнения моей мечты – помогаю людям как арт-терапевт, что приносит мне огромное удовлетворение. Я смирилась с тем, что идеального и постоянного выздоровления не бывает, но, несмотря на это, у меня богатая и содержательная жизнь.

Фредерик Дж. Фрезе

Впервые диагноз «шизофрения» был поставлен Фреду в возрасте 25 лет, когда он служил офицером в морской пехоте США. Впоследствии он десять раз добровольно и принудительно госпитализировался, а также некоторое время жил на улице. После стабилизации состояния с помощью лекарств Фред получил степень доктора психологии, работал главным психологом в больнице штата Огайо, женился, вырастил детей, а также прочитал более двух тысяч лекций о том, что такое шизофрения. В июле 2018 года Фред умер в возрасте 77 лет, вскоре после написания этих слов.

Три вещи сыграли важную роль в борьбе с моим расстройством. Во-первых, я считаю, что важно иметь рядом кого-то, кто может дать вам обратную связь о том, что вы думаете. В моём случае с этим прекрасно справляется моя жена. Для других людей с подобным расстройством в такой роли могут выступить близкий друг, психотерапевт или другой доверенный человек.

Кроме того, я считаю полезным иметь возможность вносить какой-то вклад в жизнь общества. Поэтому важно получить образование, чтобы полноценно работать. Со временем я пришёл к выводу, что работа