как нырнули под меня и собой закрыли все объективы. Я ещё ниже снижаюсь, а они как те… мандавошки, только что не беременные. Короче, думал, завалим сейчас задачу. И нас самих за «пицунду».

Витя аж вспотел от напряжения, пока рассказывал. Будто заново переживал мгновения полёта на Ту-95.

— Поднимаюсь повыше. Американцы опять рядом. Я смотрю на него и показываю, мол, орден нужен! По груди бью себя и говорю в эфир — орден нужен, брат! Тот поближе подошёл, я ему ещё громче — орден!

Так себе способ раздобрить американцев. Но вежливость города берёт, как перефразировали в моём прошлом, слова полководца Суворова.

— Тот закивал. Достал фотоаппарат, сфоткал нас и больше мешать нам не стал. Мы работу сделали. Получили нагоняй, что чуть не стали виновниками столкновения со взлетающими самолётами американцев, и я благополучно уехал в школу испытателей.

— Сильно понравились фотографии твои кому-то из командования? — спросил Олег.

— Ага. Особенно в какой-то газете, которую мне потом показывал особист в Анголе. Мы же оттуда работали.

Рассказ напомнил мне сегодняшний случай. Что же двигало моим оппонентом в красном шлеме, когда он предлагал помощь? Или это был хитрый ход заманить на базу и захватить советский самолёт?

Вряд ли когда-нибудь удастся спросить.

Следующие несколько дней самолёты нашей группы не летали. Можно было заняться работой на технике и попробовать восстановить повреждённый МиГ.

Как раз сегодня мне необходимо было проверить ход работ. Были запланированы два вылета с молодыми лётчиками. В обоих полётах нужно поработать ближний бой пара на пару на малой и средних высотах.

Уже экипировавшись для вылета, я пришёл в ангар, где инженеры и техники колдовали над «гадким утёнком». Запах жидкостей и керосина в корабельном ангаре всегда устойчивый, а рядом с бортом 311 самый стойкий.

Но и на других местах стоянки кипела работа. Техсостав БЧ-6 продолжал обслуживание своих машин. Большая часть в данный момент была на полётной палубе, так что места было предостаточно. Вот и растащили самолёты по всему огромному помещению корабельного ангара. Чтоб можно было и крыло разложить, и более масштабные работы провести.

У самолётов моей группы народу толпилось гораздо больше, чем рядом с другими бортами.

— Ну что, мужики? — спросил я, поздоровавшись с каждым из инженерно-технического состава.

— Течь топлива — ерунда. Там пару пробоин было, и всё. Плоскость управления тоже не составит труда сделать, — объяснял мне инженер комплекса, вытирая грязные руки тряпкой.

— А двигатель поменять?

— Можно. Кто его нам сюда доставит только?

— Если сильно попросить, то доставят, — сказал я.

— Ну, не знаю, Сергеич. Люди уже устали. Мы с Яком намучились. Там инженеры еле-еле его на крыло поставили, так командование требует его в воздух поднять и пускай опять дежурит.

Я вспомнил, как мне уже говорили об этой проблеме. Думал, что после предоставления дней работ на авиационной технике, состояние Як-44 будет лучше.

— Я поговорю. Но он нам понадобится ещё. Они всё равно должны быть готовы к вылету.

— Сергеич, не проблема. Ты мне только скажи, когда домой? — спросил инженер.

— Врать не хочу, дружище.

— Понятно. Ладно, работаем, — ответил инженер и пошёл дальше к своему личному составу.

— Сергей! — позвал меня Тимур, пока я в ангаре осматривал Як-44.

Он подошёл ко мне, пожал руку и предложил пройтись к подъёмнику, который сейчас готовился доставить на палубу очередную пару самолётов.

— Вы с Белевским сегодня в паре полетите с Ветровым и Борзовым? — спросил он.

— Других лётчиков не планировалось, — улыбнулся я.

— Да это они достали меня и командира, чтоб вы с ними поработали. Если не хотите, полетят другие.

— Мы уже обещали.

Стоя на подъёмнике, мы продолжали с Тимуром обсуждать дальнейшие перспективы нашего похода. Он тоже не сомневался в том, что может дело дойти до конфронтации.

— Твои ребята должны быть морально готовы, Автандилович. В воздухе они американцам не проигрывают, а вот что будет, когда им поступит приказ нажать кнопку?

— А ты себя вспомни? Ты сильно думал, когда нажимал?

— Выбора особо не было, но я думал, — посмеялись мы с ним.

Мы закончили разговор с Тимуром, когда подъёмник доставил нас наверх. Ветров и Борзов были уже рядом со своими самолётами. Саня Белевский подошёл следом за мной.

Сначала обсудили порядок работы, а затем каждая пара между собой договорилась, как будет действовать. Со мной в паре был Ветров.

— Давай. Твои предложения по поводу боя, — спросил я.

— Я уже согласовал с офицером боевого управления план. Это прошлый век работать в сомкнутом строю. Надо ловить их на расхождениях, — довольно рассказывал Ветров замысел боя.

— Прекрасно. Ты ведущий. Вот и командуй, — сказал я, похлопал парня по плечу и пошёл на свой самолёт.

— И это всё? Никаких советов?

— А ты их разве ждёшь? — улыбнулся я.

— Нет. По самолётам! — радостно объявил Паша, и надел шлем на голову.

Ветров на запуске мне сказал, что первыми взлетает пара Белевский-Борзов. Это давало им определённые преимущества. Они знают направление появления «противника». Над морем далеко не разойтись. Со всех сторон американцы продолжают летать. Плюс и другие самолёты авиагруппы выполняют учебно-тренировочные полёты.

Пара Су-27К наших «противников» поочерёдно оторвались от палубы и устремились в зону барражирования.

— Саламандра, 002й парой, на 5 канал перехожу, — доложил в воздухе Борзов и пропал из эфира.

Командный пункт наведения изначально будет управлять на разных каналах нами, а затем уже переведут на общий.

— Выруливаем, — скомандовал и резво стронулся с места.

Самолёт резко выехал на палубу и проскочил нужную ему стартовую позицию. В итоге придётся ему взлетать после меня.

— Не торопись, — тихо сказал я в эфир.

— Понял, — весело ответил Ветров.

Ему смешно, а мог самолёт угрохать. Так уж прям хочет молодой слетать и показать класс заму командира?

Наши с ним МиГ-29 выполнены одноместными с установкой топливного бака вместо второго лётчика. Прям как на 311 м борту. Кабина серийной машины МиГ-29К не отличалась от нашего первого испытательного образца. Те же многофункциональные дисплеи, то же расположение дублирующих приборов. Возможности только разные. Прицел и локатор не первой версии. На 312 м стоит уже более мощный. Однако, весь спектр ракет и бомб на данной машине можно будет применять.

— 321й, готов? — запросил у меня Ветров.

— Готов, 014й.