— Разрешил, 014й, — вышел в эфир руководитель полётами.

Самолёт задрожал, форсажи включились, и я начал разбег. Отрыв, и я в ожидании пристраивания к своему ведущему. Давненько мне не приходилось именно в такой роли выступать.

— Саламандра, 014й подхожу к зоне работы. Облачность на 1500. Разрешите занять 2500?

Наведение ещё не началось, а мы уже план начали выполнять.

— Набор 2500 и переход под управление Корвета, — дал команду руководитель полётами на переход под управление пункта наведения.

— Принял. 321й, на 5й канал и далее по заданию, — дал мне команду Ветров.

— Понял. По заданию, — ответил я.

Едва мы вышли на канал управления, как началось наведение. Ветров устремился вверх, выскакивая за плотный слой облачности.

Я же начал работать по плану. Обороты двигателей медленно убрал и начал пикировать вниз. Это была интересная задумка Ветрова.

— На месте, — доложил я Паше, когда занял высоту в 200 метров под облаками.

Стою в вираже и прослушиваю команды своего ведущего. Но в эфире пока голос Борзова.

— Слева. Выводим. Начали «вилку» и рааз! — давал он команду Белевскому.

Главное, чтобы Ветров не заигрался. Ему нужно провести пару через точку, где стою я. И времени на раскрытие нашего плана у него немного.

— Где второй? Где второй? — запрашивал Тимур.

— На индикаторе не наблюдаю, — отвечал ему ОБУшник.

Ещё один вираж и можно уходить отсюда. Догадаются наши оппоненты и весь план Павла насмарку.

— Манёвр! — услышал я голос Ветрова.

Аж для самого стало неожиданностью! Рычаг управления двигателями отклонил до упора. Ручку управления на себя и МиГ-29 резко начал набирать высоту.

Выскочил за облака и тут же выполнил переворот, чтобы зайти в переднюю полусферу ведомому.

Выровнял самолёт. Прицел включён. Есть захват!

— Пуск один! Пуск два! — доложил я и отвернул в сторону.

— 325й вышел из атаки, — ответил на это Саня.

Это я сейчас Белевского вывел из игры. Теперь я устремился за Борзовым, чтобы вместе с Ветровым его перехватить.

Но не так и просто было догнать Геру. Он продолжал маневрировать. Делал это очень круто!

— Справа заходим, — указал Ветров.

Паша начал накрывать Борзова сверху, но тот выполнил каскад манёвров и ушёл вниз, пробивая облачность.

Пикирую вслед за ним, но мне преграждает дорогу Ветров. В последний момент я ушёл, чтобы не попасть в спутный след.

— Я сам. Слева обходи.

— Понял! — громко говорю.

В разрыве облаков я увидел, куда спикировал Борзов. Он уже у самой воды. Его накрывает сверху Ветров и снова попадается на уловку. Очередная управляемая бочка, и теперь Гера в атакующей позиции.

— Наблюдаю! Атакую, — даю понять Паше, чтобы он не маневрировал по высоте.

Ручку отклоняю на себя и тут же вправо. Переворотом ухожу вниз, чтобы накрыть Геру Борзова.

Мне нужно 2–3 секунды, чтобы выполнить захват Су-27К. Он уже в прицеле. Сейчас будет захват.

— Чего творишь⁈ — слышу в эфире голос Борзова.

У меня ком даже не успел к горлу подкатить. От напряжения шею свело!

Как тут не возмущаться Борзову⁈ В последний момент я смог уйти от столкновения с ним. Показалось, что смог разглядеть огромные от страха глаза Геры, который пошёл вслед за Ветровым.

Выравниваю самолёт и проношусь в 300 метрах над водой. Ох уж этот Ветров! Он так хотел мне помочь или сбросить с себя Борзова, что вывел мне его лоб в лоб⁈

Снова перевожу самолёт в набор. Придавило знатно. Надо заканчивать, чтобы быстрее отработать следующие атаки. Белевский уже заскучал в вираже.

Включаю форсаж и выхожу на дальность пуска ракет. Самолёт Борзова в захвате.

— Пуск один! Пуск два! — доложил я.

На отметке в 2500 метров закончился первый раунд. Вся карусель заняла у нас всего 2 минуты, а вспотел, как за полчаса бега.

— 015й, ухожу влево в исходную, — доложил Борзов.

Я же продолжал набирать высоту. Самолёт Ветрова выскочил за условный рубеж в 4000 метров и продолжал набирать высоту.

— 014й, 321й разрешите пристроиться справа.

— Эм… нет, — нервно сказал в эфир Ветров.

Нет в голосе уверенности. Что-то не то.

— Борт порядок? — спросил я.

— Обороты падают. Вибрация… но пожара нет.

Опять проблемы с двигателем. Ситуация сложная, но не критическая. Ветров выровнял самолёт, и в этот момент я догнал его. Пристроился справа, но его МиГ-29 очень странно вёл себя. Будто заснул.

— Обороты какого двигателя упали?

Ветров молчал, а его самолёт постепенно опускал нос.

— Обороты… оба… обоих!

Глава 17

Ветров ещё только произнёс крайнее слово, а я уже обогнал его. Скорость он потерял резко. Времени, чтобы думать над неисправностью, нет. Если он сказал, что обороты упали у двух двигателей, значит, всё очень плачевно.

— Секундомер, — произнёс я про себя, нажимая кнопку пуска на бортовых часах.

— Температура тоже падает, — доложил в эфир Ветров и зажал кнопку выхода на связь.

Я отклонил ручку управления вправо и начал выполнять вираж. Секундная стрелка на часах неслась по кругу невероятно быстро. Время сейчас явно играет против Ветрова.

Развернувшись, я увидел, как его самолёт постепенно снижается. Внешних повреждений не замечаю.

В эфире по-прежнему прерывистое дыхание. Ему бы кнопку отжать, а он ступор поймал.

— От себя! Ручку от себя! Не теряй обороты! — продолжал я громко повторять в эфир.

Но Паша не слышит. Время идёт, а он ничего не делает. Явно же, что система автоматического запуска двигателей не сработала.

— Встречный запуск не прошёл. Скорость… падает. Обороты… 45%, — продолжал докладывать Паша.

А тем временем возможности автоматического запуска уже нет. Обороты уже прошли минимальную отметку в 50% и продолжают падать. Да отпустит он кнопку или нет⁈

Стрелка на часах прошла отметку в 8 секунд.

— Обороты… 40%, — нервно произнёс Ветров и отпустил кнопку.

Наверняка, начал перемещать рычаг управления двигателями, меняя режим. Вот только не в ту сторону. Время включения автоматической панели запуска прошло. Теперь только разгонять самолёт.

У него остался только шанс выполнить ручной запуск. Он есть в инструкции, но вряд ли Ветров читал этот пункт мелким шрифтом.

— Скорость? — громко спросил я.

— 350… падает, — ответил Паша.

— Ручку от себя и пошли пикировать. Быстро! — громко говорю в эфир.

Отметка в 12 секунд.