Повисла тишина, и вдруг лис оказался перед хозяйкой на коленях. Цумико не хотела, чтобы он унижался или умолял.

Она дернула его за руку, протестуя:

– Не надо!

Но он поймал ее запястья, пленил взглядом.

– Скажи это, – отчаянно велел Арджент. Его губы коснулись костяшек ее пальцев. – Позволь.

Как больно. Он думал, что она просто дразнит его пустыми обещаниями. Цумико обуздала свои чувства и ответила ему серьезно. Взяв за руки, поцеловала костяшки пальцев лиса и ровным тоном повторила свой приказ:

– Арджент, забери сегодняшний вечер себе. Лети свободно. Бегай от души. Делай, что пожелаешь.

Единственным ответом стал прерывистый выдох. Затем ее закружил вихрь силы и лепестков, волосы взметнулись и залепили глаза. Когда же буря стихла, Цумико вздрогнула, потому что двери балкона снова были широко распахнуты.

Она осталась одна. Он ушел. Так далеко, что Цумико не чувствовала его.

Прожив несколько месяцев под постоянным давлением присутствия Арджента, она вдруг ощутила зияющую пустоту, неумолимую, как смерть, неотвратимую, как ее последствия. Лис ушел. Потому что всегда только этого и желал. Сбежать.

Это тоже ранило. Цумико ощутила угрызения совести, потому что ей открылась неприглядная истина.

Она не хотела отпускать Арджента.

Он спрыгнул на какую-то пустошь. Когти вонзились в холодную почву, и Арджент вдохнул запах чужой земли. Ветер взъерошил мех, поставив каждую шерстинку дыбом, и лис завертелся на месте. Он прыгал, кружился, танцевал. Катался по земле, втирая грязь в свою шкуру, пачкая серебро травами, набивая в мех листья и ветки. Устраивая беспорядок. Потому что мог.

Узы никуда не делись, но сейчас держали его легко. Арджент чувствовал, как они соскальзывают, становятся свободнее, пусть и не исчезают совсем. Когда он оттолкнулся от своей госпожи, она отпустила поводок, и ощущение было таким сладким. Оно буквально сводило с ума. И ему хотелось большего.

Арджент рванулся в небо, продираясь сквозь облака, оставившие росу на его шкуре, вверх, к звездному свету. Острые глаза уловили мерцание галактик, плывущих в безбрежности, которой он не мог коснуться, но все же лис летел все выше, не обращая внимания на разреженный воздух, не замечая более разумные маршруты. Он будет делать все, что ему заблагорассудится, потому что может. Вкус свободы. Обещание славы. Вот бы сбросить оковы и улететь далеко и быстро… но, возможно, не навсегда.

Его стремительный подъем замедлился, и лис поплыл по вихревым потокам, позволив мыслям течь в новом направлении. Что ему делать с обещанной свободой? Может, еще слишком рано строить планы? В плену было легче, он перестал чего-либо желать, поэтому отвык хотеть. Достаточно ли Арджент восстановился, чтобы вновь стать себялюбивым?

Ему предстоял бой. Нону нужно было свергнуть. И если кот найдет повод отдать Ардженту его законное место, лиса ждет множество новых испытаний. Нечто более масштабное, чем полировка чайных ложек. Лучшее применение его талантам. Может, даже власть, которая спасет других от страданий, которым подвергся он сам. Которым мог бы подвергнуться Гинкго. Арджент защитит своего сына. Любыми средствами. Даже с помощью дипломатии.

Да, это казалось правильным.

Возможно, он пока не представлял, какой станет его дальнейшая жизнь, но одно не вызывало сомнений. Она будет там. Арджент уже тосковал по головокружительному экстазу, сопровождавшему кормление, и приливу силы от прикосновения Цумико. Сможет ли он убедить хозяйку встать на путь, который выберет сам? Он не желал, чтобы она ушла к другому. Что нужно сделать, чтобы убедить ее остаться, позволить ему удовлетворить свою растущую потребность в ней? О да. Он определенно помнил, что значит быть эгоистом.

Ардженту хотелось еще и еще. И она бы дала. Сама же пообещала. Освободила его до восхода солнца и приказала делать все, что заблагорассудится. Арджент побежал, удвоив скорость, раздвигая границы, взвешивая последствия, укрепляя свою решимость. Теперь он ясно видел цель. Потому что путь домой ему освещал маяк.

Глава 45

Водоворот чувств

Цумико проснулась, когда кто-то забрался к ней под одеяло. Сомнений относительно того, кто это, не было, и она улыбнулась знакомому давлению присутствия Арджента. От него пахло сыростью, морем и небом над головой, и она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней.

– У тебя холодные руки.

– Сейчас зима, а ты меня выгнала.

– Повеселился?

Он притянул ее ближе, и Цумико позволила затащить себя в объятия. Обычно лис не так хорошо принимал близость, но сегодняшнее послабление сделало его смелее. Она посмотрела на балконные двери, которые на этот раз он не забыл закрыть. Вот и славно. Но лучи рассвета еще не лились сквозь стекла. До сих пор стояла ночь.

– Я думала, ты будешь бегать до последней минуты. – Цумико провела рукой по обнаженному плечу. – Ты поранился? Что-то случилось?

– Я невредим. – Он провел носом по ее подбородку и пробормотал: – Спасибо за беспокойство.

– Ты летал?

Лис утвердительно промычал, прижимаясь к ней всем телом, и Цумико изо всех сил попыталась сохранить самообладание. Все было по-другому. Он был другим.

– Ты пьян? – прошептала она.

– А ты предлагаешь выпить? – Его пальцы медленно скользнули к бусам на ее запястье. – Позаботься обо мне, – нетерпеливо потребовал лис.

Может, Цумико и была неопытной, но далеко не глупой. Против объятий она не возражала, но Арджент вел себя не как амарант, жаждущий заботы. Он вел себя как жаждущий мужчина.

– Арджент, что ты делаешь?

Он легко поцеловал ее в губы:

– Все, что хочу.

– Но ты не хочешь меня.

– Я врал.

Его следующий поцелуй был глубже, и решимость Цумико дрогнула. Что за беспокойная энергия пульсировала под ее кожей? Какая-то потребность. Это как-то связано с тем, что она наблюдатель? Или… она вела себя как жаждущая женщина? Ой. Цумико оттолкнула его, и лис дал ей вздохнуть. Немного.

– Не оставляй меня голодным, – прошептал Арджент ей в губы.

Лис не был пьян, но от полета у него кружилась голова, а Цумико отвечала на его знаки внимания. Он лизнул ее приоткрытые губы, опустил руку на изгиб бедра. Эта женщина. Ее душа соблазняла и насыщала его. Он мог сделать это для нее. Мог заставить ее тело петь. Но потом она заговорила:

– Арджент, никаких поцелуев.

Приказ. Суровое напоминание о том, как мало значат его собственные желания. Повиновение сдержало губы Арджента, но не зубы.

Покусывая мочку ее уха, он прошептал:

– Почему нет?

– П-потому что ты делаешь что-то не так. – Она дрожала, но не от страха, и его пальцы вновь лениво прогулялись по телу Цумико, вызывая у нее трепет. – Потому что есть шанс, что все изменится, как только ты придешь в себя.

Арджент оскорбленно замер:

– Я в своем уме.

– Тогда не нужно торопиться.

Разочарование захлестнуло его грудь. Лис был почти в бешенстве, ему не терпелось получить желаемое – откусить побольше, напиться послаще, проникнуть поглубже.

– Твои руки, – твердо осадила его Цумико. – Если тебе так нужно, можешь держать меня, но не смей ими водить.

Арджент пытался настаивать