то что у нее от них болел живот. Она приказала мне принести плоды, хотя те росли только на территории другого даймё под охраной весьма свирепых тигров и драконов.

– Запретный плод? – В глазах Арджента мелькнуло озорство, – похоже, ему понравилось, что она подхватила игру. – Надеюсь, хозяйка понимала, на какой риск ты пошел ради нее.

– Если она что и оценила, так только спелые, сладкие сливы. – Арджент сморщился. – Даже тогда моей единственной наградой стал ее метеоризм.

Цумико закусила губу, чтобы не захихикать. Нельзя смеяться над такими вещами.

– Моя седьмая хозяйка ужасно меня боялась, – продолжал он. – Чтобы произвести на нее впечатление, супруг подчинял меня в ее присутствии. Ночные побои приводили его в восторг, а ей дарили облегчение. Эта парочка была особенно плодовита.

Сердце Цумико сжалось.

– Арджент.

– Я получал особое удовольствие, изводя их детей ночными кошмарами, – продолжил он тем же небрежным тоном. – Единственная выжившая дочь настолько замучилась жить в страхе, что уступила меня двоюродной сестре, покрепче телосложением. И та отплатила мне за все мои мелкие пакости.

Слова повисли в воздухе, буквально пылая от скрытой в них злости. И Цумико поняла:

– Она стала матерью Гинкго?

Арджент беззвучно оскалился.

– Она тебя любила?

– Она верила в самую разную чушь, благо, придумывала ее сама, – прорычал лис. – Меня к ней не привязывало ничего, кроме того поводка, который ныне перешел в твои руки.

– Ты и ее ненавидел тоже.

Арджент моргнул. Затем впился взглядом в Цумико:

– Нет.

– Ты ее не ненавидел?

– Тц. Она была злой. Ты… нет.

Цумико коснулась его рукава:

– Спасибо.

Внезапный шум привлек их внимание, особенно выделялся один голос.

– Я не знаю, что с ними случилось, но ты же знаешь, как с ним трудно. – Жак нараспев позвал лиса: – Арджент! Угадай, кто так по-модному опоздал?

Лис вскочил на ноги, готовый бежать, но сначала положил руку на плечо Цумико.

– Подожди здесь, – приказал он и ушел.

Жак шагнул на внезапно образовавшееся рядом с ней пустое место, еле сдерживая смех.

– Так и знал, что это его спугнет. Они всегда отлично ладили.

Цумико понятия не имела, о чем толкует кузен, поэтому встала на цыпочки, оглядывая переполненную комнату в поисках серебристых волос.

– Вон они! – Жак указал на боковой вход.

Это Цумико поняла. И действительно, Арджент шел к ним, волоча за заплатанный куском замши локоть вельветового пиджака взволнованного мужчину. Незнакомец сжимал завернутый в подарочную бумагу букет, который при каждом шаге ударялся о его бедро, осыпая пол голубыми лепестками.

– Кто?.. – пробормотала Цумико.

Жак похлопал ее по плечу, привлекая к себе внимание, и с ухмылкой произнес по-английски два слова, тщательно их выговаривая:

– Дядя Стю.

Глава 44

Вихрь лепестков

Арджент прищурился и несколько резко поздоровался с гостем. Раздражение лиса было прямым результатом изменений, произошедших со Стюартом Смайтом. Он слишком постарел за те четыре года, что Арджент его не видел. Седрик всегда туманно отвечал на вопросы Эими относительно наследника, якобы тот вынужден жить за границей и ведет частную практику. Семейство прятало чудовищную ошибку предка, закопав улики в нежном сердце наследника.

Доктор улыбнулся. Принял руку Арджента со странным смущением и раскаянием – сплошные извинения и умоляющие взгляды. Усталость залегла в морщинках, обрамляющих глаза Стюарта. Печаль исказила его запах, а исходящее от него отчаяние еще больше выбило Арджента из колеи. Как мальчик мог дойти до такого состояния?

Цумико поклонилась и поприветствовала его как дядю Стю.

Удивление мелькнуло на лице Стюарта, но сменилось теплой улыбкой. Он наклонил голову, вложил девушке в руки букет незабудок и обратился к ней на превосходном, хотя и с акцентом японском языке:

– Мисс Хадзимэ, рад наконец познакомиться с вами. Приношу свои извинения за то, что не представился раньше. Как у вас с Арджентом дела? – Стюарт посмотрел на дворецкого. – Хорошо, я надеюсь?

Лис увидел, как лицо Цумико озарилось радостью, как будто она не слышала родного языка уже несколько недель. Как будто сам Арджент не в счет. Она прижала цветы Стюарта к сердцу, горячо поблагодарила его. Как будто подарок не был неуместно интимным. Арджент начал закипать.

Разве Цумико не понимает, что это может быть уловкой? Что у этого человека есть жена? Причем такая, которую он специально выбрал, чтобы добраться до Арджента.

Под нажимом деда Стюарт взял невесту из семьи Хадзимэ и намеревался представить ее леди Эими. Он предложил бы себя в качестве лучшего кандидата на наследство. Даже если Стюарт действовал из лучших побуждений, его планы лишили бы Арджента шанса на свободу. На жизнь с сыном, потому что лис никогда не позволил бы этим лжецам подойти к Гинкго. На свой дом с Майклом и Сансой. И Цумико.

Чем больше он думал об этом, тем больше вибрации в глубине его груди походили на первобытное рычание. Арджент чувствовал, что рискует устроить сцену, а это никак не помогло бы ему осуществить свои планы. Тем не менее, когда Стюарт взял руки Цумико в свои, Арджент сорвался.

– Пожелайте всем спокойной ночи, госпожа, – чуть ли не прорычал он.

Цумико чуть нахмурилась – то ли хотела возразить, то ли опешила, – но подчинилась:

– Да, Арджент. – Осторожно высвободив руки, Цумико поклонилась Стюарту. – Я с нетерпением жду нашего нового разговора. Спокойной ночи, дядя Стю.

* * *

Цумико уже видела Арджента всяким – настороженным, дерзким, хитрым, отчужденным, загадочным. Сонным и покорным из-за какого-то амарантийского нектара. Но она впервые видела его настолько… взбешенным.

Когда Цумико вышла из ванной в ночной рубашке, ледяной воздух закрутил вокруг голых лодыжек вихрь ярко-голубых лепестков. Они целовали ее ноги, пока она торопливо закрывала балконную дверь.

– Ты выбросил мой букет?

В ответ послышалось только неразборчивое рычание. Она рассмотрела другие признаки беспрецедентной вспышки. На полу валялись скомканные клочки папиросной бумаги, в воздухе висел аромат смятых листьев.

Подойдя, казалось бы, к человеку без возраста, дующемуся на скамейке у изножья ее кровати, Цумико спросила:

– Это что, какой-то протест?

Ответом было лишь рычание. Она размотала его бинты, обнажая новую, еще розоватую кожу.

– Можно больше не перевязывать. Раны зажили. – Он кивнул. – Еще неделю посидишь на укрепляющих чаях Сансы.

Арджент скривился.

– Но, что еще важнее, тебе нужен свежий воздух и физические упражнения.

Плечи Арджента напряглись. Цумико постаралась не принимать это на свой счет. Он дал ей мельком понять, как унижали его ее предшественники. Стоит ли удивляться, что после столетий жестокого обращения лис не желал верить ей на слово?

Доверие нельзя навязать, и Цумико понятия не имела, как дать лису свободу, которой он так жаждал. Но она могла предложить ее подобие.

– Ты должен подчиняться мне.

– Да.

– О чем бы я ни попросила?

– Да.

В его тоне снова появилось безразличие, настороженная усталость. Как будто Цумико наконец сделала то, чего Арджент ожидал. Как будто она сейчас использует его, потому что может.

– А что, если я скажу тебе – прикажу – взять на ночь отгул? – Кончики ее пальцев легли на его обнаженное плечо. – Улететь как можно дальше, побегать от души, почувствовать ветер