Поддавшись этой странной мысли, я неожиданно неуверенно прошептала:

— Мне хочется кое-что сделать.

Губы Ашера дрогнули. Не в усмешке, а в подобии предвкушающей улыбки, и он тихо ответил:

— Делай.

Чувствуя себя очень странно, я не совсем уверенно протягиваю руку к лицу Ашера. Он прикрывает глаза и продолжает наблюдать за мной сквозь ресницы. Касаясь самыми кончиками пальцев, я провожу невидимую линию по его виску, ненароком касаюсь века и спускаюсь по скуле к слегка колючей щеке. Мужская рука на моей спине напрягается, но это всё, чем выдал свою реакцию принц.

— Странно, — тихо говорю, скользя подушечкой указательного пальца по шее, в том самом месте, где под горячей кожей всё быстрее бьётся пульс, — раньше мне никогда не хотелось к кому-то прикасаться первой. Скорее наоборот — мне приходилось заставлять себя.

— И что изменилось? — звучит вкрадчивый вопрос на грани слуха.

Прежде чем ответить, я попыталась убрать руку, но Ашер перехватил её и сжал в своей ладони. Впервые не отстранившись от чужой души, я замерла и призналась:

— Не знаю, не понимаю. В тебе такие же раны, такие же яркие чувства, как у всех остальных, если не гораздо большие, но… они меня не пугают. Очень странно.

В этот раз муж не пытается что-то узнать о моих силах. Он просто вдруг откровенно говорит:

— Ничуть, ведь я испытываю нечто похожее. Мне ещё ни разу не хотелось так сильно кому-то доверять. Раньше у меня не было желания стать к кому-то настолько ближе.

— И что изменилось? — шепчу, повторяя недавний вопрос Ашера.

Прижав мою руку к своей шее, будто зная, что для моей магии нужен именно такой контакт, он начинает наклоняться ко мне со словами:

— Кажется, мы оба постепенно меняемся. Нет, не так. Мы меняем друг друга и признаться, я этому рад.

Без понятия чем бы закончился наш странный разговор, но тут прервавший наше движение стражник сошёл с места и направился вглубь сада. Видимо делая обход перед сменой караула. Краем сознания отметив это, я встрепенулась и, быстро поднявшись на ноги, увлекла за собой мужа, чтобы, не выпуская его руки из своей, довести Ашера до тайного хода. И лишь затем позволила себе украдкой выдохнуть только потому, что самое тяжелое позади. А не по той простой причине, что я не знала, как теперь вести себя с таким откровенным мужем.

Глава 20

Хоть тайными коридорами моего родного дворца пользовались крайне редко, здесь всегда было чисто благодаря наложенным чарам. Мы с Ашером спускались всё ниже по каменным ступеням в свете созданного им огненного шара. Он подобно крошечной звезде парил над нашими головами, позволяя рассмотреть путь.

— Что здесь высечено? — понижая голос вдруг спросил Ашер.

Оглянувшись на него, заметила, что муж всё это время смотрел на бесконечные барельефы, что тянулись вдоль всего коридора.

— Можешь не опасаться, что нас кто-то услышит. Здесь никого нет, — сказала для начала я, а потом рассудив, что спускаться ещё долго, решила скоротать дорогу за разговором. — На этих стенах высечена вся история Тарга. Правдивая.

— Разве так бывает? — Горько усмехнулся Ашер. — Историю пишут победители, а у них своя правда.

— Верно, — подтвердила я слова принца, чтобы уверенно продолжить, — но эти письмена создаются не пристрастными людьми. Их высекает Воля Тарга. Может ты слышал, что наши земли называют живыми? — Вновь покосившись на мужа увидела, как он кивает. Отметив его скептический взгляд, решила немного просветить его на эту тему: — Это недалеко от правды. Когда Создатели вдохнули жизнь в наш мир, именно здесь было решено собрать излишки великой энергии созидания. Это, конечно, не оживило Тарг в прямом смысле, но земли здесь так сильно пронизаны магией, что обрели что-то вроде сознания. Его-то мы и зовём Волей Тарга.

Выслушав меня, Ашер, несмотря на узкий желоб коридора, поравнялся со мной и, зашагав рядом, произнёс:

— Звучит как бред, но, если подумать… Хребет Сольта будто ограждает эти земли. Насколько я знаю таких аномалий, влияющих на магию, больше в мире нет. Раньше мне казалось, что Тарг создали здесь, чтобы горы его защищали, но после твоих слов больше похоже на сдерживание чего-то, что находится здесь.

— Именно, — подтвердила, улыбнувшись уголками губ. — Не блокируй хребет магию, она давно рассеялась бы по миру и одни Боги знают к чему бы это привело.

Лестница вилась, всё сильнее закручиваясь, как и наш с мужем разговор. Ашер над чем-то поразмыслил и неожиданно сказал:

— И по этой же причине только Асур способен править Таргом, — принц не спрашивал, а утверждал, и у меня не было оснований опровергать его слова. Ведь всё было именно так. Отметив моё затянувшееся молчание, Ашер хмыкнул: — Отца ждёт неприятный сюрприз.

Не став ждать, когда муж спросит зачем же мне земли, что никогда не будут подвластны моей воле, я поведала:

— Предыдущий король хоть и правил Таргом, но никогда не сидел на троне. Он и корону-то получил лишь потому, что его дочь оказалась следующим Асуром.

— А что случилось с предыдущим? — проявил любопытство Ашер. Не удивительно, что он не знал подробностей — всё, что касалось престола наших земель, скрывалось тщательнее всего. Однако ему уже довелось узнать больше положенного и предстоит узнать ещё больше, потому не было смысла скрывать прошлое моей предшественницы.

— Асур Дериери выполнила свой долг, — бесцветным голосом начала я, глядя только на ступени под ногами, — но она вычерпала себя слишком сильно и стала угасать. После укрощения драконов прошлый Асур Тарга не прожила и десяти лет, а до появления нового от её имени правил Совет.

Выслушав краткую историю жизни той, благодаря кому Ашер и остальные смогли и дальше приручать драконов, он просто спросил:

— Значит у вас нет кровного наследования?

— Иногда и такое бывает. Но чаще всего новый приемник рождается в другой семье наиболее близкой по крови к предшественнику. — От своих слов на языке вдруг появилась горечь и, видимо, чтобы избавиться от неё, сама того не желая я сухо произнесла: — Все считают, что быть Асуром — благословение, сравнивают н…, — чуть не оговорилась, но вовремя поспешила себя исправить, — их с нерушимым алмазом, но на самом деле они больше походят на хрусталь. Ударь посильнее и великий маг разлетится на осколки.

Ашер не стал соболезновать или тем более сочувствовать — уж этого мне точно было не нужно. Он лишь придвинулся ближе, отчего мне