class="p1">Им оказался золотой прямоугольный медальон с изображением ровных шеренг воинов, марширующих сквозь языки огня. Воистину Пылающий Легион. Вот только по задумке ли гравировщика или так вышло случайно, но, посмотрев под определенным углом, казалось, что солдаты просто-напросто тушат костер.

Теперь понятно почему их прозвали Костряками. А то имелось у Радремона и другое предположение.

Перстень, радостно урча, поглотил подношение, расширившись еще на четыре ячейки. В которых маркиз обнаружил мешочек ремной пыли, солидный кошель, до отказа набитый дуинитонской валютой, горсть спор Молипы Трипауны и письмо с приказом некоему Юлгону получить дань с представителя Свиты Темного Маршала.

Ну теперь хоть стало понятно, как звали наглого мага, столь вызывающе вторгшегося во владения маркиза. Впрочем, особо это знание ни на что не повлияло. С любым агрессором маркиз поступит одинаково. Вопрос лишь в том, кто из врагов захочет попытать счастье первым. А еще лучше, если бы они за это право подрались и друг друга перебили. Вот это совсем была бы сказка.

Правда всерьез рассчитывать на подобный исход вряд ли стоит. Опять все придется делать самому.

Скомкав письмо и швырнув то в камин, фор Корстед отпустил Шлизо, приказал почтительно поглядывающим на него стражникам избавиться от обезображенных тел и хотел уже направиться в опочивальню, как в тронный зал влетел очередной книгочей. Заметив трупы, он чуть было не растерял прижатые к груди бумаги, но быстро взял себя в руки и, по краю обойдя пятно запекшейся крови, приблизился к главе рода.

— Мастер! — воззвал он громким заговорщическим шепотом. — Я рассчитал! Я вычислил!

— Магия перемещения? — оживился Радремон. — Как? Куда? Какие условия?

— Эм-м… Нет. — ученый немного отстранился. — Этим занимаются другие. — он прокашлялся, выставил вперед одну ногу, напыщенно задрал подбородок и торжественно заявил. — Я вычислил дату конца света!

Последовала немая сцена, нарушаемая лишь доносившимися из коридора сожалениями стражников о красоте погибшей служанки.

— Люмьен, почему этого шарлатана не выкинули вместе с прочими измерителями пингвинов? — после короткой паузы спросил маркиз.

Исследователь от удивления все-таки выронил свитки и принялся судорожно их собирать по всему полу, попутно отряхивая от пыли, сажи и прочих следов недавнего боя.

— Прошу прощения, Мастер. — с поклоном ответил дворецкий. — Но проблема конца света отнюдь не надумана.

— Да-да! — вторил ему книгочей, оскорбленный в лучших чувствах.

Фор Корстед недоверчиво вздернул бровь.

— Не знаю, видел ли ты в городе толпу беженцев? — поинтересовался И’Тальти.

— Которые с границ? — уточнил Радремон, нехотя вернувшись обратно на трон.

— При всем уважении, но в будь это так, Велхаст справился бы с наплывом.

Маркиз кивнул, вспомнив, что и сам об этом подумал. Но тогда его голову занимали несколько другие мысли. Люмьен же, получив одобрение, продолжил:

— К сожалению, конец света реален. Это подтвердили и показания твоей спаты, рассказывающие о климатических проблемах Ахалдаса. Так же просачиваются кое-какие слухи с Шалова. Хотя там не все так однозначно.

— Чушь. — отмахнулся фор Корстед. — Немного дождя, немного солнца. А здесь что — медведи не вышли из спячки? Хотя нет, я их уже видел. Пчелы начали делать неправильный мед?

— Все куда хуже, Мастер! — вновь взял слово исследователь конца света. — Север замерзает, а пустыни на юге уже объединились в один конгломерат, и их границы продолжают расширяться. Если так пойдет и дальше, скоро на Дуинитоне выживут только верблюды и…

— И?

— … пингвины. — почему-то виновато добавил ученый.

Не иначе тоже приложил руку к вычислению давления внутри этих лишенных возможности летать птиц.

— Стража! — позвал Радремон, встав на ноги. — Выкиньте его из замка. А если попытается вернуться, сбросьте в пропасть.

Следуя приказу лидера, солдаты волокли упирающегося книгочея, окончательно растерявшего все свои бумаги. Тот так и продолжал голосить о конце света, пророча апокалипсис то через пол года, то и вовсе через два месяца, пока не получил под дых и не заткнулся.

Пускай теперь на площадях выступает вместе с прочими безумцами. Видал маркиз таких и на Ахалдасе и на Дуинитоне. Блаженные с горящим взглядом, вещающие на потеху толпе в надежде, что кто-нибудь проникнется и нальет им тарелку горячего супа. А если перепадет немного браги, то день вообще прошел не зря.

Фор Корстед же в свою очередь плевать хотел как на конец света, так на его начало и середину. Пусть хоть весь треклятый Миткалас развалится на мельчайшие осколки, которые поглотит Бездна. Пускай сгинет без следа, замерзнет, утонет, сгорит или испарится — Радремон плакать не станет.

Лишь бы успеть к этому моменту вернуться в родной Шинатум.

Обнять детей.

Поцеловать жену.

Вдохнуть лавандовый запах ее духов.

Погрузить пальцы в густые волнистые волосы цвета колосящейся ржи.

Луиза…

— По интересующей меня теме есть что-нибудь? — спросил маркиз, отбросив в сторону лиричные мысли и воспоминания.

— Исследователи магии пространства трудятся, не покладая рук, Мастер. — с поклоном ответил Люмьен. — Вызвать их для отчета?

— Утром. — принял решение фор Корстед, чуть подумав. — И пришли кого-нибудь здесь убраться. — он развел руками демонстрируя разгромленный тронный зал. — В другой раз пусть гости ждут меня во дворе. Все меньше разрушений.

— Как прикажешь, Мастер. — не стал перечить дворецкий, прекрасно осознавая, что следующий такой гость может стать последним не только для него самого, но и для всего замка в целом. — На счет зала я уже распорядился. Проводить тебя в опочивальню?

— Сам дойду. — отмахнулся Радремон.

Наутро маркиза разбудил яркий луч солнца, нагло пробившийся через плотные шторы и принявшийся шарить по лицу хозяина замка, словно кот, пытающийся лапой выудить мышь из норы.

Никаких мышей в постели фор Корстеда, конечно, не было, но зато очень скоро рядом с кроватью появилась смазливая горничная лет пятнадцати, принесшая завтрак. Еще красивее, чем Плио. И где только Люмьен их берет? Отдельный конкурс проводит что ли?

Девушка кокетливо вертела упругим задом, выпячивала наливную грудь и призывно хлопала ресницами, старательно намекая на желание познакомиться поближе. С последующим получением всяческих привилегий, естественно. Но Радремон отослал ее прочь, не спросив даже имени, и служанка удалилась с набухающими на глазах слезами.

Возможно у нее были какие-то свои причины на подобное поведение.

Закончив с трапезой, маркиз отправился в тронный зал, где принял делегацию сразу из пяти ученых, занимающихся вопросом межпространственных перемещений. К сожалению, на текущий момент все, что