— А когда речь зашла про проклятия, подключилась даже дроу. — подхватил дварф, тыльной стороной ладони вытерев с усов пену. — Не думал, что кто-то может быть искуснее Бешеной в пытках. Не зря у нас детей горными эльфами пугают. Ей даже делать ничего не пришлось, она лишь подробно описала, что сотворит с «куском» ее сестра, и тот сразу все выложил. Как заговоренный. Я, если честно, поступил бы на его месте точно так же.

Орк, Нал и Хапилектра синхронно кивнули.

Ну тут как раз ничего удивительно. Учитывая то, что маркиз узнал про Ксинс, большую часть этих пыток ей довелось испытать на себе. А кто, как не бывшая жертва, лучше всех знает наиболее действенные методы?

— Значит эльфийки отправились снимать проклятие. — утвердительным тоном произнес фор Корстед.

— И я считаю это предательством! — Банарв с размаху хватанул кулаком по столу, опрокинув пару кружек. По лакированной поверхности медленно поползло пятно недопитого эля. — У нас тут враги разве что с неба не сыпятся, а эти две вертихвостки в какой-то Трумсбумс умотали!

— С неба тоже иногда сыпятся. — усмехнулся Радремон, вспомнив нападение Черной Лилии. — Люмьен?

— Трумсбрас — магическая академия в городе-стране Цаера-на-Хироне. — тут же пояснил дворецкий. — Не считая нас, один из трех крупнейших центров науки на континенте. О нем было в отчете по возможным источникам информации.

Маркиз напряг память и припомнил. Действительно ему докладывали об этой академии, как и о городе, в котором она расположена. Но фор Корстед практически сразу выкинул их из головы, потому что людей туда не пускали. Как, впрочем, и других представителей рас, не способных разменять пару веков.

Цаерцы считали, что наукой имеет право заниматься исключительно тот, кто запросто может посвятить пятьдесят лет одному эксперименту или, скажем, целый век вести наблюдения за ростом отдельного дерева. Потому что только так по их мнению достигается сохранность знаний и соблюдается принцип раскрытия причинно-следственных связей.

Брать целый, хорошо укрепленный город штурмом Радремон пока что не планировал и оставил его на случай, если не удастся добыть необходимую информацию из других источников.

Теперь же, раз уж эльфийки самостоятельно решили туда отправиться, возможно им удастся узнать что-то не только про снятие проклятий, но и по интересующей лидера теме.

Соответствующая договоренность имелась, и сестры не раз предупреждали, что именно является для них важнейшим приоритетом. Все честно. Без обмана.

Однако, ввиду их отсутствия, спата заметно ослабла, и о серьезных операциях, вроде недавней зачистки нового данжа, временно придется забыть. Хорошо еще, что у маркиза получилось завербовать весьма недурное пополнение.

Тот же Йункот, например, весь день тренировался в стрельбе из лука. Фор Корстеду доложили, что он уже мог держать в воздухе три стрелы. И это на первом ранге за счет одной только ловкости. В цель, правда, попадал редко, но это уж дело наживное.

— Значит так. — принял решение Радремон, поднимаясь на ноги. — Вопрос эльфиек объявляю закрытым, и больше мы к нему не возвращаемся. — маркиз припечатал участников собрания тяжелым взглядом, и возражений ожидаемо не последовало. — Четвертый ранг, судя по всему, они тоже уже взяли.

— Да! — громыхнул латами Травмарук, которого Хапилектра вновь огрела крылом. — Глава, а как… — начал было он, но фор Корстед оборвал его властным жестом.

— Вы двое с тренировками пока подождите. — сказал он орку с гарпией. — Сэкономите ресурсы. Скажу, когда возобновить. Теперь зачистка старых данжей вырастает в приоритете. Но сперва посмотрим на реакцию Нияскота и других обиженных нами личностей. Банарв.

— Да?

— Изготовь нагрудник. Металлический. Но не из стали. Полегче. Но прочный. Сам разберешься. — Радремон чуть подумал и добавил. — И что-нибудь на усиление. А то не поднимет.

— Кто не поднимет?

— Не важно. Сможешь?

— Думаю, да. — кивнул дварф, прикинув что-то в уме. — Мне понадобится… Хотя не буду тебя грузить. Кстати, Сиятельство. — неожиданно вспомнил он. — Мы тебе карман Шестого принесли. Если там что ценное, с тебя причитается.

Банарв достал из-за пазухи мешочек, в котором держал несколько собственноручно выкованных колец с искаженным пространством внутри. В отличие от Перстня Безграничной Мглы, они могли вмести в себя всего один-два предмета, и дварф хранил там б о льшую часть инструментов и прочих ценностей. И хоть все колечки выглядели одинаково, создатель умудрялся каким-то образом их различать.

Сейчас же, Банарв, порывшись, извлек наружу уже знакомый маркизу браслет. В последний раз он видел его на запястье Филина Запада. Только теперь из артефакта выкрошился граненый аметист, пропала надпись о защитных свойствах, а металлическую поверхность покрывали темно-бурые пятна очевидного происхождения.

Впрочем, Перстень фор Корстеда с радостью слопал собрата и даже не подавился. Браслет действительно, кроме всего прочего, являлся еще и карманом, что поднимало его цену на совсем уж заоблачную высоту. Тем более, что он обладал аж пятью ячейками. Куски определенно не скупились на финансирование своих членов.

На глаза у изумленных Люмьена, Травмарука и Хапилектры браслет медленно растаял в кулаке главы рода, а уже в следующую секунду Радремон, отодвинув в сторону пустые тарелки, выкладывал на стол трофеи.

На самом деле ничего нового: ремы, ремная пыль, ресурсы и деньги — стандартный набор ранговика. Монеты маркиз отдал И’Тальти на хозяйственные нужды, ресурсы распорядился поместить к остальным в хранилище рода, а ремы с пылью поделил среди тех, кто их добыл.

Но что куда больше заинтересовало фор Корстеда, так это обнаруженное в последней ячейке письмо с сообщением о визите в замок мага из Пылающего Легиона. В его, Радремона, замок. И почерк автора записки маркиз имел возможность лицезреть не далее чем пару часов назад.

— Люмьен. — обратился к дворецкому фор Корстед тоном, от которого лужица эля на столе подернулась коркой льда, а тени в углах, будто обретя собственную жизнь, принялись скалить зловещие рожи. — Прикажи-ка привести сюда нашего новоиспеченного казначея. У меня к нему разговор.

Глава 31

Заспанного казначея стражники приволокли буквально через пару минут. Все-таки авторитет Радремона в замке был непререкаем.

Успевший уже отойти ко сну немолодой полудварф стоял босиком на каменном полу, нервно теребя край ночной рубашки. Он даже не пытался отпираться и бухнулся на колени, едва увидев написанное собственной рукой письмо.

Да, продался. Да, за деньги. Когда? Так еще при Его