Яй повернулась ко мне.

– Хео все это время спала на полу возле твоей кровати.

– Не могу же я бросить тебя! – воскликнула Хео и схватила меня за руку. Я закрыла глаза. Я бросила ее. Хео быстро отдернула руку.

– Тебе больно?

Я заставила себя улыбнуться.

– Нет, держи. Хорошо.

Хео с облегчением улыбнулась и взяла мою руку между своих ладоней, очень осторожно. Я узнала прикосновение ее пальцев.

– Ты держала меня, – проговорила я. Слова давались мне с трудом. – В крипте.

Хео кивнула с серьезным видом.

– Да. Когда мужчина ударил тебя ножом, подступила большая тьма. Девочки спрятались в нишах, а мужчины все кричали и кричали, было очень страшно. Ты лежала на полу в луже крови, Мареси. Как я перепугалась! Я держала тебя за руку – очень боялась, что ты умрешь.

– Ты спасла меня, – прошептала я. – Ты удержала меня.

Хео ничего не ответила. Только крепче сжала мою руку. Думаю, она уже тогда все понимала. Эта девочка знает гораздо больше, чем можно подумать – за всей ее болтовней.

Я повернулась к Яй. Следующий вопрос был труден – труднее, чем все остальные.

– Все?..

– Да. Все наши живы, Мареси. И Роза тоже, хотя ее ранили. Остались трое мужчин, которые не спустились в крипту, а были на страже у Храма. Когда они услышали крики и другие мужчины не вернулись, мой дядя и Виньян повели их на корабль и они поспешно отплыли. Я выпустила сестер и неофиток.

– А потом они спустились в крипту, – продолжила Хео, – забрали Исми и всех остальных. Сестра Нар перевязала твою рану и принесла тебя сюда.

– Прости, Хео. Я не должна была…

– Молчи, Мареси, – голос Хео прозвучал строго, почти как у сестры О. – Ты сделала все правильно. Каждый раз ты поступала так, как считала правильным.

– А я вот нет, – мрачно произнесла Яй. – Я должна была сдаться немедленно. Избавить вас от всего того, что произошло.

– Тогда тебя бы сейчас везли на корабле на север, – ответила Хео.

Я встретилась глазами с Яй. Она кивнула.

– Да, я рассказала о том, что сделала. О смерти отца. Такую ношу я не смогла бы нести одна.

– Ее никто не осуждает, – быстро сказала Хео. – Мать говорит, что поступила бы так же, если бы могла.

Я хотела спросить еще, но чувство онемения стало уходить, и мое тело снова проступило, а с ним и боль – неописуемая боль, отнявшая у меня все слова. Яй побледнела и унеслась прочь, и вскоре появилась сестра Нар с бинтами и отварами, и я снова погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Постепенно я окрепла, смогла пить, потом есть и, наконец, принимать посетителей. Первыми меня навестили подруги: Эннике, Дорье, Тулан и Сиссиль. Даже визит Юэм меня порадовал. Они развлекали меня всякими историями и шутками, от которых у меня разболелся шрам на животе, когда я пыталась не смеяться. Однако оставалось у меня и время для самой себя – время, когда я лежала в одиночестве и размышляла. Думалось о многом.

Внутри меня начал складываться выбор – выбор, которому я пыталась сопротивляться.

Я знала, что он правильный. Но не знала, хватит ли у меня мужества принять такое решение. Долгими ночами, когда боль не давала мне заснуть, я боролась со своей совестью, пока луна следила за мной через окно.

Обо мне заботилась сестра Нар. Видимо, она решила, что я уже достаточно окрепла – однажды утром, когда я проснулась, у моей постели стояла Мать. За ней стояла сестра О, с прямой спиной и таким выражением на лице, которое мне трудно было истолковать. Мне хотелось, чтобы она села на край моей постели и погладила меня по волосам, но она держалась за спиной у Матери.

– Мареси. Сестра Нар говорит, что тебе лучше, – сказала Мать.

Я попыталась сесть в постели.

– Да, мне уж гораздо лучше. Мне не надо все время пить обезболивающее, и я могу есть жидкую пищу.

– Лежи, – она придвинула к моей кровати стул и села. – Ты не могла бы рассказать мне, что произошло в крипте?

– Там была Хагган.

Мать ободряюще кивнула, когда я запнулась, пытаясь понять, с чего же начать.

– Во время Лунного танца я увидела ее дверь. Она позвала меня. Ее дверь я узнала – я уже видела ее дома, когда умерла моя младшая сестра. В ту зиму, когда мы все голодали. Я очень испугалась. Подумала, что она хочет забрать меня, – я покачала головой. – Я все поняла неверно. С тех пор я жила в страхе, слышала ее голос повсюду, боялась, что она придет и заберет меня. Когда появились мужчины, я снова увидела дверь. Она была здесь, на острове, и ждала своего часа. Я думала, это означает, что я умру.

Я посмотрела на сестру О, ища у нее утешения, но она смотрела на меня не отрываясь, плотно сомкнув губы. Я отвела глаза.

– Когда мужчины закричали, что нашли крипту, я подумала о маленьких девочках, которые остались там одни. Я кинулась туда через проход, который мне указала сама Хагган. И там была ее дверь. Я знала, что должна открыть ее, утолить ее голод. Она выбрала меня – но не для того, чтобы умереть, а чтобы открыть вход в ее царство.

– Она призвала тебя? – спросила сестра О. – Велела тебе последовать за мужчинами через эту дверь?

Я покачала головой.

– Нет. Она просила меня, но не приказывала мне.

Мать обернулась, они с сестрой О переглянулись. Потом она снова повернулась ко мне.

– Мареси. Ты давно у нас в Аббатстве, но у тебя нет дома. Я ломала голову, почему это так, почему никто не призвал тебя. Но теперь я вижу, что ты получила свой призыв.

Она подалась вперед.

Сейчас это произойдет. Сейчас она опять предложит мне стать ее неофиткой. Я знала, что должна ответить, но не знала, как мне это сделать.

– Хагган – носительница знаний, – продолжала она. – Таких, которые видны всем, а также тех, что скрыты от посторонних глаз. И остаются тайной для большинства. Поэтому ее служительницы тоже действуют тайно.

Она обернулась к сестре О.

И тут я поняла. Змея на двери сестры О, ее близость к знаниям, к книгам, ко всему, что связано с Хагган. Она посмотрела мне в глаза, но по-прежнему не проронила ни слова. Мать продолжала:

– Сестра О – это не имя.