— Подожди, — Александр жестом не дал пройти мне дальше: — Прежде на пол посмотри: как я и говорил, никаких следов. Только мои и Карла, мы поднялись вместе. До нас была только пыль.

— Спасибо, что показал. Хотя я поверила тебе на слово.

— Это радует, — король отошел на другой конец комнаты, застыл у окна. Его светлые волосы стали прозрачными из-за яркого света, сам же Александр обрел черты… не совсем человека, скорее потустороннего хозяина мертвой Армии. И этой картиной я невольно залюбовалась, ведь она напомнила о беззаботном прошлом.

— Ты хотел поговорить? — подсказала я, ведь молчание затянулось.

Александр кивнул:

— Да. Мне показалось… вчера осталось много недомолвок, а нам нужна ясность. Сейчас как никогда. Вокруг осталось мало людей, которым можно доверять, и мы с тобой не должны ходить вокруг да около, боясь задеть чувства друг друга и думать, а не был ли неуместным какой-нибудь случайный жест… Вчера я подошел к тебе, Ида, обнял тебя. И хотел… не знаю, что я хотел, но тебе следует знать: я не позволю себе лишнего. Не теперь.

— Знаю.

— Нет, не знаешь. Ты смотрела так, будто не знаешь. У нас… между нами всегда что-то будет, но сейчас я не хочу обидеть Августу ни словом, ни делом, ни даже глупым слухом. Она хорошая, действительно хорошая. И очень умная, знает, что все следует делить надвое, и на провокацию никогда не поддастся. Но я все равно не могу допустить… ее боли. Я… сейчас у нас ничего не будет, прости, — Александр говорил быстро, на меня практически не смотрел. Надо думать, речь он подготовил заранее, а теперь опасался, что собьется.

Поэтому я слушала молча.

— Думаю, что я ее люблю, — мысль Александра совершила неожиданный кульбит. Я, и без того стоявшая без движения, застыла. — Люблю совсем иной любовью, Ида, что стало самым важным. Я люблю ее за легкость, простоту и… умение проявить слабость и уступить. За то, что она женщина. Настоящая, человечная. Она как глоток свежего воздуха, понимаешь? С тобой я такого никогда не чувствовал. С тобой я… — он судорожно вздохнул. — …прости, но с тобой я никогда не смог бы стать королем, остался бы на вечных вторых ролях. Так всегда было. Ида сильнее, Ида смелее, Ида умнее и ее любит сама королева Роксана Кровавая, а она ведь любить не способна! Это никогда меня не тяготило, ведь я тобой искренне гордился и восхищался. Любил. Но теперь я понимаю, что мать была права, говоря, что мы с тобой не пара. Что ты не для меня, если я хочу… будущего. Даже смешно: я думал, что у великой Роксаны Кровавой нет чувств и она говорит чушь, ничего в жизни и любви не понимая, а вон оно как оказалось… — Александр наконец повернулся ко мне, его лицо исказилось от боли: — Прости, я не собирался тебя обидеть. Я… думаю, это моя попытка начать настоящую дружбу. Без глупых секретов, отговорок, условностей и прочего. Мне нужно что-то настоящее, и ты мне нужна как лучший в мире друг. Равный друг. Воин. На столь сложном жизненном этапе мне не стоит заводить любовницу.

По моей щеке скатилась одинокая слеза.

— Ненавижу пыль, — сказала я.

— Да, ее тут много, — Александр махнул рукой, взметнув в воздух новые частички. Они сверкали на заходящем солнце и совсем не походили на пыль. Тишина повисла вместе с этими искрящимися частичками.

— Скажешь что-нибудь еще? — не выдержал король.

В такие моменты лучше молчать. Но беззаботное прошлое вдруг померкло. И я давно уже отпустила принца, ведь он уже даже не принц, но вот так портить наше прошлое… зачем? Дружбу можно предложить иначе, а Александр будто хотел меня задеть, обидеть за что-то.

И он все смотрел на меня, ждал ответа.

Вряд ли честного, ведь королю не стоит говорить все, что вертится на языке.

— Не знаю, что говорить, — пожала я плечами. — Мы и так друзья, это неизменно. А точку мы ставили уже множество раз, все вокруг нас этими точками затыкано. Если тебе так угодно, поставим еще одну, я не против.

Александр раздраженно мотнул головой, двумя шагами сократил расстояние между нами, взял меня за плечи и как следует тряхнул:

— Ты совсем меня не слушаешь! Я рассказал тебе про Августу, про свои чувства… потому что надеялся, что и ты поступишь так же, Ида! Что мы преодолеем проклятье бывших любовников и начнем сначала. Как настоящие друзья, как родные люди, лишенные секретов.

Значит, я была права, и это разговор об Актере, так или иначе все упирается в него. А Александр ударил наотмашь, надеясь, что и я отвечу тем же. И неважно, разглядела я этот маневр, или нет, ответный удар нанести уж очень хотелось. Из-за выпачканного грязью прошлого. «Не такая», надо же, как заговорил.

Я скинула с себя его руки:

— И что ты надеешься услышать в ответ, Александр? Что я встретила мужчину, который со всех сторон тебя лучше? Что он настоящий? Что я люблю его? — против воли, голос все повышался и уже звенел от напряжения. — Что он смелее тебя? Что он мужчина больший, чем ты? Что с ним мне просто и спокойно?! На любых жизненных этапах. Ты таких ответных ударов желаешь?!

— Если все это правда…

— Конечно, это неправда!

— Но этот другой в твоем сердце.

— Это тоже чушь, — фыркнула я зло. — Хотя нет, еще хуже: это измена. Такого признания ты требуешь, Александр? В измене? Человек, о котором мы говорим… ты и сам прекрасно знаешь, какие события он спровоцировал. И он продолжает, сегодня я выяснила, что у него будет своя мертвая Армия. Как тебе такое? И ты полагаешь, что рассуждать о чувствах к нему нормально? Даже мысль такую допустить… уже слишком.

Александр опять взял меня за плечи и заглянул в глаза:

— Ида, ни о какой измене речи не идет, понятно? Ты… после всего я никогда в тебе не усомнюсь, знаю, ты не предашь. Я просто хотел, чтобы ты выговорилась мне, своему лучшему другу. Кому еще? Не Дарлану же… а мне можно рассказать все. Вдруг станет легче? Ситуация прояснится, и я буду знать, чем ты все это время жила. Мы нормально не разговаривали… не помню, годами? Раньше все было